Он отличался от обычных. Я не сидела на скамье, а стояла напротив Дэниела. На его губах играла лукавая улыбка, но внезапно он помрачнел. Все было очень реально, и мне приходилось напоминать себе, что его образ сотворен моей тоской.

– Как ты? – спросил Дэниел.

Я попыталась на шаг приблизиться к нему, но начала падать. Дэниел придержал меня своей сильной рукой. Я знала, что мне нельзя впускать в себя этот сон, потому что я опять окажусь в пустоте. Однако я так остро ощущала тепло, идущее от его тела, что прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.

Он обнял меня, и я сразу согрелась. Дэниел уткнулся носом мне в темечко и втянул в себя запах моих волос. От наслаждения я даже застонала.

– Я люблю тебя, – сказала я.

Он судорожно вздохнул.

– Я тоже тебя люблю, – донесся до меня почти неслышный шепот.

Я положила ладонь ему на грудь, туда, где в вырезе рубашки виднелся островок обнаженного тела.

– Дэниел, почему ты уходишь от меня?

Он напрягся. Раздался кашель. Хотя звук был знакомым, издавал его не Дэниел.

И ткань под моей щекой напоминала фланель.

О, нет! Я открыла глаза и увидела другого человека. Он смотрел на меня ясными зелеными глазами из-под козырька красной бейсболки.

– Толбот! – воскликнула я и вырвалась из его объятий. – Что ты себе позволяешь?

– Эй, Грейс, – произнес он с опаской. – Я случайно вышел на лестницу и обнаружил тебя. Я спросил как ты, и ты – именно ты – обняла меня.

– Ничего подобного! – крикнула я и моя шея покрылась красными пятнами – так случалось всегда, когда я врала. Но сейчас-то я не лгала! – Я заснула. И приняла тебя за… неважно за кого. А ты мной воспользовался.

– Что? А что ты скажешь насчет того, что я не дал тебе упасть?

– Я в порядке! И мне не за что тебя благодарить.

– Вот как?

– Ты пообещал, что мы встретимся в больнице. Это было пять часов назад. Ты хоть понимаешь, насколько мне страшно? Где ты пропадал?

– Я инсценировал собственное исчезновение, потому что врачи попытались запихнуть меня в отделение скорой помощи. Ты бы видела, в какое возбуждение приходят наши медики, когда слышат, что у меня в груди бьются два сердца. Я затаился, а потом медсестры из интенсивной терапии отказались впускать меня к вам, поскольку я не родственник. Тогда я отправился домой, помылся и переоделся. Кстати, сегодня я потерял свою счастливую голубую бейсболку. А еще мне надо было закончить одно дельце, прежде чем я…

– Ты переживаешь из-за дурацкой кепки? Да я едва не лишилась отца! – выкрикнула я.

Мое тело вдруг наполнилось энергией. Я пихнула Толбота в грудь, причем достаточно сильно. Он даже попятился, чтобы не упасть.

– Почему ты его не защитил? – возмутилась я. – Я просила тебя уберечь его от опасностей!

Я наступала на Толбота, но он, наконец, перехватил мои руки.

– Эй, полегче!

Я попыталась вырваться из его цепких пальцев. Я намеревалась ударить его. Причинить ему боль. Пусть помучается так же, как я. «Он должен лежать без сознания, а не папа!» Но Толбот вынудил меня приблизиться к нему почти вплотную и, прижав к себе, крепко обнял. И на короткие секунды мне захотелось раствориться в его объятиях, перестать сопротивляться и позволить событиям, пусть ненадолго, развиваться свои чередом.

Но я не могла.

– Отпусти, – произнесла я. – Что ты себе позволяешь?

– Ведь ты именно в любви и нуждаешься, – не унимался Толбот. – Я слышал, что ты говорила в кабинете отца при церкви. Я мог бы этим заняться.

Я высвободилась.

– Нет. Тогда я сказала, что скучаю по Дэниелу и по его объятиям. А ты – не он. И никогда им не станешь. Проку от тебя – никакого.