Дайнеку не пришлось просить дважды. Впервые в жизни ей было некомфортно рядом с отцом. Ее буквально душило ощущение надвигающейся беды.

Минут через двадцать отец вошел на кухню, где Дайнека сидела на подоконнике. Бросив документы на стол, он попросил:

– Налей мне чайку.

Она слезла с подоконника, включила чайник и, словно оттягивая тяжелый разговор, открыла холодильник.

– Есть хочешь?

На что получила ответ:

– Нет, только чай.

Дайнека села на стул и перевела взгляд на отца.

– Ну?..

Он снова взял в руки листы.

– Похоже, у меня неприятности.

– Настя требует денег?

Отец понуро кивнул:

– На этот раз дело посерьезнее. Она шантажирует меня.

– Чем? – Дайнека сползла со стула и села на корточки, чтобы заглянуть в его лицо. – Ты совершил что-то незаконное?

Вячеслав Алексеевич тряхнул бумагами:

– Если оригинал документа попадет не в те руки, это погубит репутацию «Евросибирского холдинга», а значит, мою. Я лишусь работы и, возможно, пойду под суд. Но самое страшное заключается в том, что я подвел своего друга, погубил дело всей жизни Добрынина.

– Какая-то бумажка – и такие последствия? – удивилась Дайнека.

– За этой бумажкой кроется серьезное финансовое преступление. Речь идет о сотнях миллионов.

– Тебе нужно все рассказать дяде Боре.

Отец покачал головой:

– Борис Ефимович меня не поймет. – Он отшвырнул бумаги так, что они разлетелись по кухне. – Должен же быть какой-то выход!

– Подожди, папа… – Дайнека вскочила на ноги и взяла в руки его лицо. – Она просит денег?

Он кивнул:

– Просит.

– Дай. Это самое простое, что можно сделать.

– У меня нет такой суммы. – Вячеслав Алексеевич покачал головой. – Даже если я продам автомобили, свою и эту квартиры, то не наберу половины требуемой суммы.

– Да она просто мстит тебе за развод! – Дайнека беспокойно заходила по кухне. – Прорва ненасытная! Мало ей нашей дачи и денег, которые ты ей оставил!

– В этом вся Настя.

– Но что это за документы? И как они оказались у Насти?

– Это так называемый сейфовый договор. – Отец ответил с нарочитым спокойствием, за которым крылось отчаяние.

– Что значит сейфовый?

– Договор, для сокрытия которого совершена другая, официальная сделка с заниженной стоимостью.

– Сокрытие налогов? – упавшим голосом спросила Дайнека.

– Не я придумал, не мне отменять, – словно оправдываясь, произнес Вячеслав Алексеевич. – Без оптимизации налогов не обходится ни одно предприятие.

– Это не оптимизация, – сказала Дайнека. – Это воровство!

– Не будь максималисткой. Повторяю: не я придумал, не мне отменять.

– Ну, хорошо. Название договора предполагает, что он должен храниться в сейфе. Как договор попал в Настины руки?

– Могу только предположить.

– Как? – упорствовала Дайнека.

– Недолгое время договор хранился в моем личном сейфе на даче.

– Как неосторожно! – воскликнула Дайнека. – Неужели ты не догадывался, что Настя постоянно таскала из сейфа деньги? Она знала код!

– Догадывался. – Вячеслав Алексеевич неуверенно кашлянул. – Но я не мог предположить, что ее заинтересуют мои бумаги.

– В это действительно трудно поверить. Даже прочитав договор, она бы вряд ли что-нибудь поняла. Уверена, ее кто-то надоумил или использовал.

– Теперь это не имеет никакого значения.

– Когда, по твоим расчетам, это случилось?

– Около года назад. – Вячеслав Алексеевич опустил голову и устало добавил: – Дело осложняется тем, что у нее находится оригинал документа с синими печатями и чернильными подписями.

– Как ты мог не заметить пропажу договора?

– Было три экземпляра, а поскольку обычно делают два, я почему-то решил, что просчитался. У нас на фирме тогда было сложное время.