– Думаешь, это конец? – деловито осведомился безумец, будто продолжая прерванный разговор. – Нет, мил человек, это начало конца. Впереди ждет нас суд небесный, и только избранные вознесутся! Мучения многие, на Земле творимые, только испытание последнее, Господом уготованное!

Угораздило же Илью оказаться под стенами собора…

Вебер поморщился, зашагав к арке пешеходного перехода, нависавшей над проспектом. Но старик не отставал, продолжая бормотать, как заведенный. В водянистых глазах его что-то лучилось – что-то неестественное и выдававшее человека, перешагнувшего границу привычной объективной реальности. Нечто, с одинаковой легкостью заставляющее людей орешками щелкать немыслимые теоремы или лепить сказочные башенки из собственного дерьма.

– Первый ангел протрубил, и самое страшное впереди! Кайся, грешник, кайся, ибо нет спасения ни тебе, ни семье твоей, пока…

Вебер резко обернулся на каблуках, и сумасшедший тут же сдал назад. Взглянул на перекошенное лицо мужчины, к которому имел неосторожность обратиться, и поспешно ретировался за церковную ограду. Илья хотел зарычать на «шиза», но тот все понял без слов, как бродячая собака понимает, что сейчас ее будут бить. Или, возможно, убивать.

Выдохнув, Вебер продолжил прогулку, только сейчас обнаружив, как крепко сжал кулаки.

Определенно сверх меры развелось нынче пророков и проповедников, имеющих собственную точку зрения на Инцидент. И хотя спецслужбы Гилярова продолжали тотальные чистки, прижимая «к ногтю» самых громкоголосых, умалишенных не убывало. Секты «Копья Господнего», последователи «Геи», «Звездные колонисты» и многие другие – на вскопанной хаосом почве прорастали тяжелые колосья массового помешательства, и горе тому, кто вкусил их зерен…

Хватало на улицах и субнормалов с их пограничными расстройствами сознания. Утерявшие безграничные блага Сети, они уже четвертый год превращались в беспомощных моральных инвалидов. Официально большинство субнормалов составляли «тритоны», но Вебер встречал в их рядах и бывших знакомых, которых когда-то считал нормальными.

Илья перешел многополосную трехэтажную трассу, через стеклянный потолок пешеходного моста рассматривая самые верхние уровни проспекта. По ним, почти незаметные снизу, с гулом летели редкие мобили «Скорой помощи» и армейские машины.

Часы, расположенные в уголке его глазного наноэкрана, показывали, что до полуночи оставалось полтора часа. Наверное, жена уже уложила Верочку и садится читать книжку. Смотреть в страницы пустым взглядом, дожидаясь его, блуждающего по ночному Новосибирску, как неприкаянная душа бродит по старинному замку.

Конечно, она и сегодня не хотела его отпускать.

Даже купила бутылку хорошего коньяка, который раньше они могли позволить себе только на Новый год. Пусть бы пил, но лишь бы дома. А Илья все равно ушел – ноги сами несли за порог, и заглушить их зов не могли даже Светкины слезы.

Мог ли он считать себя плохим отцом и мужем, если каждый вечер уходил из дома в любимый бар? Вебер продолжал верить, что нет. Он честно отвозил дочь в школу, так же честно забирая ее после обеда. Ходил за покупками, возился по дому, оплачивал счета и баловал жену походами в театр или дорогими обновками.

В принципе, теперь они могли позволить себе даже прислугу или личного водителя, но приняли совместное решение, что делать этого не будут. Богатство определяется не уровнем жизни, а отношением к деньгам. И Илья был очень рад, что их с супругой взгляды на этот вопрос все еще остались одинаковыми. Даже после выполнения его последнего задания.