– Не хотите ли поделиться своими мыслями? – прервала Перси затянувшееся молчание: ее настороженность сменилась лукавством.

Он чуть не улыбнулся в ответ: эта оригинальная леди сейчас так напомнила ему ту терпеливую девчушку, которая никогда не обижалась на кумира, позабывшего о ее присутствии. А может быть, ей и самой было проще жить, когда он не обращал на нее внимания?

– Мечтаете о родном очаге?

– Вряд ли мои размышления стоят и гроша. Мэм, благодарю вас за доставленное удовольствие. – Он чуть наклонил непокрытую голову, повернул лошадь в направлении губернаторской резиденции и пустил ее в легкий галоп.

Некоторое мгновение он еще колебался, не остаться ли ему с ней и предложить проводить ее до дому. «Но надо ушибиться головой достаточно сильно, чтобы появились такие намерения», – думал Элис. Он, пожалуй, успеет в ближайшие три месяца получше узнать Перси Брук в узких пределах корабля, к тому же вовсе не в роли старшего брата, каким она помнила его с детства.

Он не будет вызволять ее из затруднительных положений или отбивать у назойливых молодых хлыщей. Зачем же старить себя, забивая голову такими мыслями? А что касается того нечаянного поцелуя, так она весьма проворно ухватила суть дела, даже если и просто ответила ему. Она достаточно искушена, чтобы принять это как должное, учитывая его репутацию повесы, так что здесь ему не о чем беспокоиться.

Элис рысью въехал на широкий двор губернаторской резиденции и спешился с некоторой осторожностью. Генерал-губернатор был в отъезде, но он тоже был большой охотник до экзотических растений, так что Элис сослался на некое давнее изустное приглашение, чтобы провести в резиденции несколько недель, оставшихся до отплытия корабля.

«Проклятая нога! Пожалуй, надо показаться доктору, и тот прочтет лекцию о том, как глупо скакать галопом с незажившей раной на ноге». Но предстоят несколько недель без энергичных физических упражнений, поэтому он ежедневно разминался верховой ездой в прохладные утренние часы. Несомненно, Перси руководствовалась такими же соображениями.

Все эти размышления снова заставили Элиса вспоминать о Перси, о безудержной скачке, и эти две картины невольно соединялись в его воображении в одну – довольно скабрезную. Нет, его чувства к ней далеко не братские, а гораздо ближе к тем постоянным наваждениям.

– Проклятый дурак, – оборвал он себя, и джемадар[8] у дверей испуганно вздрогнул.

Умные, своевольные, умеющие отстоять свое мнение молодые женщины со скандальным прошлым и горячим нравом – это не то, чего он ищет. Кроткая и послушная, нежная и естественная, настоящая леди, которая не принесет ему никаких бед и скандалов, словом, английская роза в цвету, – вот его идеал, но Перси Брук и бутоном никогда не была на этом кусте, разве что колючим шипом.

Хромая по лестнице вверх на второй этаж, Элис вспомнил, как Перси приглаживала перевязь на его шее, и рассмеялся – уж очень забавным было при этом ее лицо. Двое мужчин, выходивших из приемной, остановились, услышав его смех.

– Черт зубастый, Линдон, что с вами приключилось? – приветствовал его один из близнецов Чаттертон, верно, Дэниел – который флиртовал с Перси на приеме. – Снова встретились с тем тигром?

– Да, лошадь моя свалилась на пустыре, и рана на бедре открылась. Надо бы зашить – вы, случаем, не видели доктора Иванса? Стоицизм – это не метод лечения открытых ран в тропическом климате.

– Нет, мы только что забежали оставить кое-какие документы и пока ни с кем не виделись. Давайте проводим вас наверх в вашу комнату, пока разыщут доктора.