На улочках плотно жмутся друг к другу трёх и четырёхэтажные белые, серые, красные каменные домики с черепичными крышами. «Старинный английский городок» – мелькнула мысль.

– М-да, вот жил и не мечтал всё это увидеть. А теперь, пожалуйста, и вечный страх в оплату дара, – бормочу сам с собой, что вообще в последнее время начинает входить в привычку.

Послышался звук приближающегося автомобиля.

– О чёрт! – вырывается вместе с осознанием того, что я не в Отражении, и тут же панически меняю дислокацию.

«Ул. Титова дом 26» – значится на ближайшем здании и табличка – «Отдел ЗАГС Чкаловского района г. Екатеринбурга».

– Вот это меня носит, – бурчу.

И главное понимаю, что задерживаться на месте нельзя. Если используют снотворное шансов на побег не будет. Надо попасть в Отражение. Но сколько не стараюсь – не удаётся.

Неподалёку послышался гудок электрички. Опять сваливаю. Новый скачек и накатил запах сена, навоза. Где-то перекликаются петухи, а рядом слышится утробное урчание. Поворачиваюсь на звук, и встречаюсь взглядом с огромным лохматым цепным псом. Явно смесь лайки с кем-то покрупнее.

– Тихо бобочка, тсс хороший, я уже ухожу, – шёпотом обращаюсь к псине и… хотел уже перенестись, но ощущение дежавю меня остановило.

Запах и звуки, всё это уже было. В памяти всплыли картинки далёкого детства: мы тогда жили в Одессе. Дед повёз меня в село. Там я сдружился с соседской девчонкой.

Вспомнилось как по ночам мы частенько выбирались украдкой через окно и гуляли до утра. А однажды я украл огромный коробок каминных спичек. Было весело, как бывает в те мгновения, когда совершаешь что-то запретное. Разожгли костёр в подлеске на краю села. Лето выдалось сухим, и огонь с жадностью накинулся на сушняк под ногами – лес полыхнул. Поднялась шумиха.

Мы как юные партизаны сидели, прячась за точно такой же собачьей будкой возле сеновала. Светало, доносились запахи сена и навоза, недовольно ворчал потревоженный пёс, где-то мычали коровы, блеяли козы, петухи старались перекричать друг друга. Нас нашли. В то утро я впервые познакомился с ремнём и затаил обиду на деда, а тот вскоре умер не прощённым.

М-да уж… воспоминаньице. Но пёс и вправду знакомым теперь кажется.

Я обернулся. Прямо за спиной сидела до слез знакомая парочка перепуганных малышей. Шок? Не-е-ет… меня теперь удивить видимо невозможно.

– Не злись на деда, – спокойно произношу, обращаясь к себе маленькому. – Ещё поймёшь, как тебе будет его не хватать и будешь всю жизнь корить себя за то, что не простил…

Мальчуган хлопал глазами и молчал, боязливо прижимаясь к своей подельнице.

– О! Нашли этого обормота? – послышался такой родной голос. – Спасибо вам, молодой человек.

– Не наказывай его, он и так уже напуган, – попытался вступиться я, но дед уже вытаскивал из штанов ремень.

– Ты иди, иди хлопец. Это уже моё дело, – пробурчал старик.

В последний раз взглянув на дорогого мне человека, я отвернулся и пошёл прочь под звук раздающихся за спиной шлепков и всхлипов.

По-дурацки всё вышло. Вот имел ли я право вмешиваться в прошлое? Хоть убей не помню, как нас тогда нашли, в памяти сохранился лишь факт наказания. А выходит, я сам себя и выдал…

Выйдя за околицу, перенёсся подальше от своего прошлого. Пришлось ещё раз десять переместиться с одного места в другое, пока наконец-то не очутился в лагере возле столовой. Меня окутал сладковатый аромат молочной каши, под котлами тлели угли. И это настораживало. Ведь в тот момент когда уходил, тут всё давно остыло!

– Я вернулся… – косясь по сторонам прошептал я.