— Знаю. До сих пор молнии мечу, как Тор, после твоего шокера. Потому и наручники надел. А надо бы еще и кляп в рот. Чтобы не болтала.

— Не надо было преследовать меня! Я бедная студентка! У меня и брать-то нечего!

— Заметно. Монахи в кельях и те более комфортно живут, — Ростислав пренебрежительно смотрит на единственный матрас, лежащий посреди комнаты. Мои руки заняты, поэтому старательно запихиваю шорты с голубыми слониками носком под подушку. Не хватало, чтобы посторонние парни видели мое нижнее белье!

— Денег нет, сразу говорю. Зарплату не выдавали, стипендию уже потратила. Приходите через месяц.

— Да замолчи ты… Не надо мне твоих «сбережений». Наоборот, пришел с предложением.

— Нет.

— Почему сразу «нет»?

— Никаких предложений не принимаю. У меня почки не продаются. И остальные органы тоже.

— Ну почки ты себе оставь. И печень. Я пока свои не пропил, нужды нет.

— Но час близится… — смеется дружок. Ох, как они оба меня бесят!

— Говори, чего надо и проваливайте. Некогда мне с вами время терять. Завтра меня отсюда выставят, и правда придется почками торговать за квадратный метр в спальном районе.

Сафин встает и, смотря прямо на меня, каким-то обалдевшим взглядом начинает скрипеть:

— Я пришел за твоим се-е-ердцем!

Взвизгиваю и шарахаюсь от него, а он продолжает:

— И руко-ой! Отдай мне свою руку! Суповой набор в студию!

Пока я пытаюсь понять, чокнутый он или прикидывается, его дружок почти плачет от смеха.

— Рос, тебе надо экзорцистов вызывать. — вытирает слезы. — Ха-ха-ха… Ты чего бледная какая? Да он шутит. Прекращай! Говорил я тебе, что бабы цветы любят, а ты не послушал.

Перевожу взгляд от одного до другого. Что-то они меня запутали. Руку и сердце, цветы… Это как понимать?

— Короче. Лика. Ты должна выйти за меня замуж. Сегодня.

— Ха. Ха. Ха. Очень смешно, — реагирую невесело. Похоже, этот тип и правда чокнутый на всю голову.

— Тебе из этого хлама надо что-нибудь? — тычет пальцем в груду одежды.

Даже не знаю, что ответить на такое хамство. Молчу.

— А, ладно. Куплю тебе новые, нормальные шмотки. Так едем. Только паспорт надо взять. Где у тебя документы?

Хлопаю глазами. Вспоминаю любимую песню бабушки. Певец такой, кудрявый… Укупник? В голове звучат незатейливые строчки о том, как он «лучше съест перед загсом свой паспорт». Невольно фыркаю. Никогда не понимала, как можно настолько не хотеть жениться. Вот так, оказывается. Можно!

— Как там тебя, полностью? Лукерья? Ну, давай будь посговорчивее… в твоем положении не до выпендрежа.

— В каком еще положении?! И я не Лукерья, дурак! Мое имя Гликерия.

— Со скованными руками, — пропускает мимо ушей.

— Я уже поняла, что ты ничего мне не сделаешь, — блефую.

— Правда? Лобанов, а ну-ка, выйди.

— Это еще зачем? — дружок поднимает брови.

— Воспитательный процесс начну. Слабонервным нужно удалиться.

Парень строит недовольную физиономию и направляется на выход.

— Э! Стой! Не оставляй меня с этим сумасшедшим! — дергаюсь за ним, но злой Гарри Поттер перехватывает меня на пути. Шарахаюсь от него, запинаюсь об коробку и топором падаю на пол. К счастью, меня ловит матрас. Что-то с координацией проблемы сегодня, весь день только и делаю, что летаю вниз головой.

Размышления о полетах прерывает надвигающийся «маньяк». На лице написано, что он не настроен шутить. Отползаю, но со сцепленными руками не так-то просто встать с уровня пола.

— Мог бы вечно смотреть на то, как ты изображаешь ужа на сковородке.

— Думала у тебя есть занятия поважнее!

— Поэтому не собираюсь тратить время на уговоры. Последний раз спрашиваю: где паспорт?