Кроме такого «дилетантского интеллектуализма», как это называет историк Пенни Рассел, она обожала путешествовать. Ее отец был страстным путешественником, и каждое лето семья отправлялась за границу. Джейн, прежде чем пускаться в путь, обязательно изучала все материалы, связанные с местом будущего посещения. Во время путешествий девушка все увиденное записывала в блокнот, а по вечерам составляла подробные отчеты о прошедшем дне. Привычка записывать у нее сохранилась надолго, и уже потом, в зрелом возрасте, она выпускала книги по итогам своих впечатлений. Вначале ее заметки носили сугубо географический характер, затем они стали более личными, более семейными, более критичными. Джейн никогда не объясняла, почему она вела эти записи, но, видимо, писать было ее насущной потребностью. Во всяком случае, поздние исследователи английской жизни и быта тех времен должны быть ей благодарны за ее каждодневный труд, благодаря которому многие интересующие их аспекты становятся более или менее понятными.

Наедине со своими тетрадками Джейн Гриффин раскрывалась и чувствовала себя намного комфортнее, чем когда она находилась в обществе. К этому прибавились комплексы, касающиеся собственной внешности. Она не считала себя красивой, и большое родимое пятно на виске не способствовало ее уверенности в себе.

На светских приемах она испытывала дискомфорт, никогда не могла смотреть прямо в глаза партнеру и сдержанно принимала комплименты от мужчин. Когда ее описывали, говорили не о ее красоте, а о «пикантности». Джейн была невысокого роста, стройная, с темными волосами и голубыми глазами, и такой она изображена на портрете, созданном в 1816 году.

В более зрелом возрасте Джейн не проявляла особого интереса к нарядам, но в молодые годы она должна была одеваться красиво и выглядеть достойно. Все это имело в те годы определенную социальную нагрузку, и, как было описано в романах Джейн Остин, девушка из приличной английской семьи обязана была думать только об одном – о замужестве. Все остальные роли для англичанок считались второстепенными. Если кому-то из них приходилось работать за вознаграждение, то лишь в тех случаях, когда с финансами было туго. Ну а остаться одной, не выйти замуж – это в Англии XIX века приравнивалось к трагедии.

Хотя отца Джейн, Джона Гриффина, приняли в клуб, где собирались люди, увлекающиеся литературой и наукой, его работа на ткацком поприще делала Гриффинов социально уязвимыми. Торговая профессия отца Джейн всегда была неприятна, она редко о ней упоминала, и посещение ежегодного обеда торговой компании, на котором должны были присутствовать женщины, являлось для нее тягостной обязанностью.

Девочки Гриффин хотели найти себе мужей в светском обществе, а не среди торгового сословия. Только самой младшей, Мэри, в 21 год удалось выйти замуж за лондонского адвоката, а Джейн и Фанни «засиделись в девках» и долгое время не могли встретить такого мужчину, с которым хотели бы прожить свою жизнь.

Да, у Джейн Гриффин были ухажеры, особенно когда семья два года жила в Париже. Один француз, доктор Питер Марк Роже, был ей очень близок по духу. Джейн его любила, но когда он пришел просить ее руки, то получил отказ, как и все остальные мужчины, которые ухаживали за ней в те годы.

Какое-то время спустя Джейн узнала, что Питер Марк Роже женился. Своим безупречным мелким почерком она записала в дневнике фразу: «Любовь всей моей жизни закончилась».

В возрасте 30 лет Джейн Гриффин наконец познакомилась с мужчиной, который в дальнейшем стал для нее самым главным человеком в жизни.