Наконец грузовик впереди него двинулся, Марк рванул машину, бросил ее вправо и… через два квартала чуть не сшиб эту русскую, когда она переходила Мэдисон-авеню. На скрип его тормозов оглянулась вся улица, а юная русская русалка сказала громко:

– Кретин!

Он прижал машину к тротуару, выскочил из нее и подбежал к девушке.

– Извините. I’m sorry. Я боялся вас потерять. Я находить ваш плащ. It’s in my car, он в моей машина. – Марк нарочно портил свой русский. – Это я вам звонить. Вы есть Анна Журавина, так?

Она смотрела на него, хлопая глазами от изумления.

– Вы нашли мой плащ? И вы говорите по-русски? А как вы меня узнали? – В ее голосе было подозрение, сомнение.

– О, это очень просто! Я брал русский язык в университете, давно. А сегодня я провожал моего друга в аэропорт и там нашел ваш плащ. Вы имеете конверт в кармане, и там есть ваша пикче, фото. Ой, извините, я не могу тут ставить машину, сейчас мне дадут тикет, штраф…

Действительно, возле его «форда» уже стояла чернокожая инспекторша службы уличного движения, в руке у нее была книжка со штрафными квитанциями.

– I’m leaving! I’m leaving! Я уезжаю! – закричал ей Марк, подбегая.

– Move! Двигай! – приказала инспекторша.

Конечно, он мог показать ей свое удостоверение агента ФБР, но он не стал этого делать на глазах у русской.

– Just one second! Дай мне секунду! – попросил он инспекторшу. – I have to…

– Move!

Марк нырнул в машину, тронул ее с места и открыл правую дверцу.

Анна в недоумении стояла на тротуаре, ее плащ был в этой машине, а машина сейчас уедет.

– Please, get in! Садитесь! – на ходу просил Марк из машины. – Она хочет дать мне штраф! Вот ваш плащ!

Он затормозил возле Анны, их глаза встретились, инспекторша стучала ладонью по багажнику его машины, а сзади нетерпеливо гудели грузовики и такси.

И наверно, Анна прочла в глазах Марка нечто большее, чем он хотел сказать.

Она села в машину, закрыла дверцу и улыбнулась:

– Вы шпион ЦРУ и хотите меня похитить. Но я не знаю никаких секретов. К сожалению.

Марк смутился.

– Я не из ЦРУ, I swear, клянусь! Я работаю для города. Меня зовут Марк. Марк Аллей. Я родился в Бостоне.

– Но вы говорите по-русски.

– So what? А вы говорите по-английски. Вы шпион?

– Конечно. Я Мата Хари, – улыбнулась она и добавила: – Я стюардесса. Стюардессы международных линий должны говорить по-английски. Я окончила английскую школу. Куда мы едем? В ЦРУ? На допрос?

Ей явно понравилась эта игра, и Марк понял, что ему лучше продолжать в том же духе.

– Конечно! Наш главный офис находится в Гринвич-Виллидж. Вы когда-нибудь были в Гринвич-Виллидж?

– Я первый раз в Америке. Я не была тут нигде.

– Как же они отпустили вас одну?

– А все спят. Ведь в Европе сейчас пять утра. Как вы узнали мой телефон?

Он пожал плечами:

– Я же из ЦРУ. Мы знаем все!

И они играли в эту игру весь вечер. Они гуляли по Гринвич-Виллидж и торговались о ценах на секреты Генерального штаба Советской Армии. Они слушали джаз в «Баттом Лайн» и обсуждали способы вербовки членов Политбюро. Они танцевали в «Тзе рокк энд ролл кафе» и разрабатывали планы похищения у Горбачева шифров пуска ядерных ракет. И даже по дороге обратно, к «Ист-Гейт тауэр», они еще спорили о цене на секреты русской кухни. Но когда Марк остановился возле гостиницы, думая, что тут он ее поцелует, он вдруг увидел, что она спит.

– Анна!

Она не слышала.

– Аня!

Она не шевелилась.

Он тронул ее за плечо, потом чуть потряс – безрезультатно. Она спала, откинувшись на сиденье, открыв пухлые детские губки и совершенно вырубившись. Как ребенок.