Но мы в то время были молодые, весь день и в любую погоду на улице, поэтому почти никто из нас не болел. Работали напряженно с утра до вечера, не жалея себя. Утром получали задание и расходились по всей Москве. Обеденный перерыв с 17.00 до 20.00. К восьми вечера возвращались на «конспиративку», отчитывались, что сделали за день. Работали до часа ночи. Начальники оставались до пяти утра, пока работали наши руководители, а их «задерживали» ночные бдения И.В. Сталина.

Отдел располагался на конспиративной квартире, а начальник, его заместитель и два секретаря работали в доме два на площади Дзержинского.

– Как было воспринято образование СМЕРШа?

– С энтузиазмом и сразу. 19 апреля 1943 года, как известно, наше Управление особых отделов НКВД СССР было преобразовано в ГУКР СМЕРШ НКО СССР. Теперь мы подчинялись наркомату обороны. А наркомом был сам Сталин. Представляете, какой авторитет у нас появился, ну и ответственность в связи с этим повышалась.

Это было тяжелое время – середина затяжной войны. После поражения под Москвой и Сталинградских потерь гитлеровские спецслужбы усилили заброску агентов, диверсантов и террористов в прифронтовые полосы и в тыловые районы страны, в том числе и в Москву…

– Вы трудились на ответственном участке, можно сказать, передовой оперативной работы, связанной с установкой и наружным наблюдением за подозреваемыми лицами в преступлениях, – проверяемыми и разрабатываемыми. Не могли ли вы вспомнить и рассказать об интересных эпизодах в этой работе.

– Вот один из них.

Нашей службе сообщили, что необходимо установить личность некого полковника, прибывшего с фронта и остановившегося якобы в своей квартире. Его семья находилась еще в эвакуации. Офицера серьезно подозревали в принадлежности к вражеской агентуре.

Радиоперехват получил объективные данные о том, что объект должен «…вернуться назад через линию фронта». «Вернуться» мог только агент спецслужб противника. В связи с этим нашей оперативной группе была поставлена задача – перехватить его на квартире. Группа срочно выехала по адресу.

Квартира находилась на верхнем этаже, уже запамятовала, на каком. Лифт не работал, так как электричество было отключено. Поднялась наверх. Постучала в дверь – никто не открывает. Тогда я повернулась к двери спиной и стала бить ногами. Неожиданно дверь распахнулась и я, потеряв равновесие, стала падать в сторону прихожей. Сразу же почувствовала, что меня схватили за воротник чьи-то сильные руки и поволокли по полу. Неизвестный меня втащил в какую-то комнатку и закрыл на замок. Приглядевшись, я поняла, что меня «пленили» в туалете…

Прошло несколько минут, и я услышала, что кто-то бегает по квартире. Поняла по голосам – свои, оперативники! Обрадовалась. Первый из ворвавшихся в квартиру через черный ход коллег схватил этого полковника. Открыли и основную дверь. И тут «влетает» начальник нашего отдела Збраилов и первый вопрос задержанному:

– Где девушка?

– Если бы знал, что она ваша, убил бы, – ответил неприятный, плюгавенький человек. Его вынесли на руках из квартиры, посадили в машину и увезли на Лубянку.

Там с ним должны были работать оперативники…

Война!!!

Её недаром называют травматической эпидемией, жатвой которой являются миллионы невинных граждан, вброшенных в пекло волей, как правило, не военных, а политиков. Лучшие умы человечества предупреждали о пагубных последствиях войн словами, что нет ни одного народа, который обогатился бы вследствие войны, что старики объявляют войну, а умирать идут молодые, что, если бы исход войны можно было предвидеть, прекратились бы всякие войны. Но этого прозрения природой, увы, человеку не дано, так как все войны состоят из цепи непредусмотренных событий, о чем когда-то говорил Наполеон.