И тогда мы решили, что мой отец, наверное, умер, но мать не слишком огорчалась – он никогда не нравился ей по-настоящему. А я вообще его не помнила, так что мне было все равно.
В Маунге я ходила в школу, где нас учили миссионеры-католики. Один из них заметил, что мне легко дается арифметика, и много со мной занимался. Он сказал, что никогда не видел девочки, которая так хорошо умела бы считать.
Как это у меня получалось, сама не знаю. Я смотрела на разные числа и просто их запоминала. А потом вдруг оказывалось, что я уже сложила их в уме, сама того не желая. Все получалось само собой, без малейших моих усилий.
Я очень хорошо сдала выпускные экзамены и в тот же день отправилась в Габороне учиться на счетовода. И опять-таки все оказалось очень просто. Стоило мне только бросить взгляд на целую страницу с цифрами, как я мгновенно их запоминала. А потом, на следующий день, могла точно назвать все числа и, если нужно, записать на бумаге.
Я поступила на работу в банк и стала получать повышение за повышением. Теперь – я главный помощник бухгалтера. Не думаю, что я продвинусь дальше, потому что мужчины боятся, что рядом со мной будут выглядеть глупо. Но я не огорчаюсь. Мне хорошо платят, и я успеваю закончить свою работу к трем часам дня, а иногда и раньше. А потом хожу по магазинам. У меня красивый четырехкомнатный дом, и я очень счастлива. По-моему, иметь все это к тридцати восьми годам не так уж плохо. Мма Рамотсве улыбнулась:
– Все это очень интересно. Вы правы. Ваша жизнь удалась.
– Мне всегда везло, – сказала Хэппи Бапетси. – Но потом случилось это. Вернулся мой отец.
У мма Рамотсве перехватило дыхание. Этого она не ожидала. Она полагала, что у Хэппи проблема с поклонником. А отцы – это совсем другое дело.
– Он просто постучался в дверь, – сказала Хэппи Бапетси. – Была суббота, и, когда раздался стук, я отдыхала в постели. Я встала и подошла к дверям. Передо мной стоял человек лет шестидесяти, со шляпой в руках. Он сказал, что он мой отец, что он долго жил в Булавайо, а теперь вернулся в Ботсвану и пришел меня проведать.
Можете себе представить, как я разволновалась. Мне пришлось даже сесть, а не то я, наверное, упала бы в обморок. А потом он стал говорить. Назвал имя моей матери и посетовал, что не давал знать о себе раньше. Под конец он спросил, можно ли ему занять одну из свободных комнат, потому что ему некуда идти.
Я сказала, конечно, он может остаться. Я была даже рада видеть отца и подумала, что было бы неплохо наверстать упущенные годы и жить вместе, особенно сейчас, после смерти моей бедной матери. Я постелила ему в одной из комнат и приготовила большущий бифштекс с картошкой, который он очень быстро съел. И попросил еще.
Это случилось три месяца назад. С тех пор он живет в этой комнате, а я его обслуживаю. Я готовлю ему завтрак, варю обед, который оставляю на кухне, а вечером готовлю ужин. Каждый день я покупаю ему бутылку пива и еще купила кое-что из одежды и пару хорошей обуви. А он бездельничает с утра до вечера, сидит на стуле перед домом и указывает мне, что для него еще сделать.
– Многие мужчины таковы, – вставила слово мма Рамотсве.