– Работая на концертных площадках, в театрах, я рассказываю сказки с музыкальным сопровождением. Дети, сидящие в зале, могут только слушать и представлять в своем воображении что-либо. На этой лодке со мной плавают музыканты из разных стран мира! А дети сами становятся греками, египтянами, индейцами и проживают свою музыкально-мифическую реальность всеми органами чувств, и тогда это не забывается. Ведь это уже часть жизни ребенка. И это приносит нам много счастья! И всем, кто с нами плавает!

– Как хорошо, что вы так рано это поняли! В таком юном возрасте осознали самые нужные истины, ради которых и стоит жить! – восторженно воскликнула женщина.

– Мы уже давно не юные, – улыбнулись мы.

– Я, к сожалению, слишком поздно это поняла, – грустно сказала она. – И возможно, не поняла бы, если бы не болезнь. Я была ученым-биологом, владелицей фирмы и журнала. Я стремилась к власти, деньгам, славе. У меня было очень большое эго. Мы занимались генетикой. Но несколько лет назад я заболела. Это редкая болезнь, мало кто выживает. Мышцы постепенно атрофируются, и человек совсем перестает двигаться.

Я не смогла продолжать заниматься своей работой. Могла только лежать, – даже шевелить руками было сложно. Постепенно перестало слушаться все тело, я уже не имела возможности контролировать мочеиспускание. Да я ничего не могла контролировать! Я просто лежала и чувствовала, как стремительно приближается конец моей жизни.

И тогда я стала понимать, что мне в этом мире ничего не принадлежит. Ни ученые степени, ни фирмы и журналы, ни имущество, ни даже мое тело!

Я умирала и видела, как бы со стороны свою жизнь, борьбу за крутизну и свое огромное эго. И мне было так темно! Я оказалась будто в черных тучах и невероятно хотела света! И я стала молить о свете! Я чувствовала себя маленьким зернышком, ищущим свет.

Поняв, что спасти меня может только чудо, я стала искать способы исцеления, нашла учителя, который побудил думать позитивно, научил сосредотачиваться на дыхании, представляя, что я наполняюсь светом, беседовать с клеточками тела. И стали происходить чудеса – мышцы снова стали меня слушаться. Не сразу, постепенно. Сейчас мне лучше, я могу двигаться. Я не знаю, что будет дальше, чем я буду заниматься… Я пока только зерно, я не цветок.

И я смотрю на эту лодку – на красную нижнюю, будто страдающую ее часть, и вижу свою судьбу, этот мой материальный эгоистичный мир, в который я была погружена. А желтая верхняя половина лодки – это выход из тьмы. Я вижу в этом мой поиск настоящего, подлинно доброго и прекрасного. Наблюдая за вашей работой, я вижу свою жизнь, и узоры вашей лодки дают мне надежду, что я зернышко, уже прорастающее в свет. Спасибо вам за ваш труд! Счастливые дети, которые у вас учатся. И я тоже сейчас ребенок…

Нам ничего не принадлежит в этом мире… Нам принадлежит целый мир…

Она говорила, и глаза ее были полны слез.

Я уже не могла безмятежно водить кисточкой, рука моя начала подрагивать, а потом замерла, и я больше не отрывалась от ее глаз. Ее удивительно красивое, благородно-печальное лицо при воспоминании о былой карьере вдруг изменило выражение, и на миг я увидела совсем другую личность – властную, жесткую, гневную, от которой хотелось отшатнуться, но эта тень быстро растворилась, и передо мной появился другой, потрясающе красивый человек. Ее голубые глаза, полные глубины, грусти, небесной тоски, завораживали беспредельностью вопросов и надежды.

Мужчина помог ей подняться, и она потянулась ко мне, чтобы обнять.

Я еще не осознала полностью все, что услышала, будто мы были на разных берегах реки, протягивая навстречу руки, но мой душевный покой был вздернут виселицами вопросов. Словно мороз прошел по коже. Кто на каком берегу? Мужчина взял ее под руку, и они стали медленно удаляться в сторону дороги. Она шла, опираясь на руку мужчины, странно покачиваясь, явно с большим трудом.