Дима заказал минеральную воду и тарелку пасты с морепродуктами. На фотографии блюдо выглядело восхитительно. Позвонив в офис, он попросил Михеева пригнать к ресторану служебную машину. Благо ехать было недалеко. Михеев пообещал передать ключи через метрдотеля.

Дима бросил деланно-рассеянный взор в сторону Жанны Гладышевой и ее кавалера и вдруг услышал за спиной характерное покашливание. Подскочив на стуле, он обернулся и увидел деда, который живо взял соседний стул за спинку, с грохотом отодвинул его и уселся рядом.

– Здрасьте! – сердито сказал Дима. – Вы чего это пришли?

– Поесть захотел, – бесхитростно ответил дед.

Глаза у него оказались голубыми, как у врубелевского Пана.

– А почему именно тут? Вам что, других столиков мало?

– Дык… Меня пускать не хотели. Наверное, подумали, что у меня денег нет. Так я сказал, что я с вами!

– Молодец, – привычно похвалил Дима. – Находчивый, как Колобок.

– Смерть как хотелось посмотреть, что нынче в ресторанах делается. Меня сын никогда с собой в ресторан не берет. Говорит – я вести себя не умею. Хотя я обычно смирно сижу. Вот в кафе «Бабочка» мы с ним вместе ходили. Я чай пил и пирожное с кокосовым орехом ел. Вилкой. Официантка мне улыбалась, как сумасшедшая.

– Сегодня явно не мой день, – пробормотал Дима.

А потом неожиданно подумал, что, если дед пустится в пляс или подерется с официантом, тип в каскетке наверняка обернется, и тогда можно будет разглядеть его во всех подробностях.

– Слышь, Штирлиц, а что это такое – ризотто? – с любопытством спросил дед, обнюхав меню, словно блюда можно было выбирать по запаху.

– Это итальянский плов, – ответил Дима, стараясь не глазеть на Жанну Гладышеву слишком откровенно.

Хотя, пожалуй, ничего особенного в этом не было – она вела себя довольно раскованно, стреляла глазками по сторонам, а появлявшегося то и дело официанта игриво тянула за рукав форменной куртки. Многие мужчины обращали на нее самое пристальное внимание.

– То есть ризотто – это рисовая каша, – вынес вердикт дед. – Ну ее к черту. А себе ты что заказал?

– Пасту. То есть макароны, – покорно ответил Дима.

– Вот ты придумал – в ресторане макароны есть! Я судака хочу. С картошкой. Расписали так, что слюнки текут. Скажи, пусть мне его поскорее принесут. А я пока отлучусь ненадолго.

Рядом с ними сидел дядька в дорогом костюме и с брюхом, как у кита. Сопя, он просматривал меню, относясь к этому делу со всей серьезностью. Дед остановился возле его столика и доверительно сообщил:

– Соевый соус не заказывайте. Я однажды в столовой взял, потом плевался три дня. Гадость страшная!

Пока дядька переваривал это сообщение, дед гордо удалился. А Дима целиком сосредоточился на слежке. Ему хотелось понять, какие отношения связывают Жанну Гладышеву и ее спутника. Вдруг он обманулся, и девушка всего лишь глупо флиртует? Хорош он будет, если сделает доклад, основываясь исключительно на первом впечатлении!

Прошло минут двадцать. Уже принесли рыбу, а дед все не возвращался. Зато через некоторое время к Диме подошел бледный метрдотель и, наклонившись, тихо сказал:

– Там папаша ваш в туалете заперся.

– Какой папаша? А… Этот. Ну и что? – рассердился Дима. – Он в таком возрасте, когда можно сидеть в уборной, сколько вздумается.

– Мы бы не против. Только он там песни поет. И стучит чем-то. Подыгрывает себе, значит. Гости, которые к гардеробу подходят, смеются. А женщины пугаются. У нас приличное заведение. А еще он машину свою поставил на стоянку для инвалидов.

– Да ему лет сто! – воскликнул Дима. – Наверняка он инвалид. Кроме того, он больной на всю голову. Вы сразу не заметили?