Тоскливый больничный пейзаж онкоклиники ещё стоял перед глазами, но я несколько раз напомнила себе, что не должна погружаться в эти переживания. Не имею права! Ведь моя помощь нужна многим женщинам, которые остались с нами. Тем, кто в этой помощи нуждается и просит её. Усилием воли я собралась и поехала на встречу.

Когда я приехала в Школу, то нашла Катю и Инну беседующими в кабинете для тренингов. Девочки сидели на диване и с озабоченными лицами что-то активно обсуждали.

– Что-то случилось? – спросила я, подсаживаясь к ним. – Вы выглядите так, словно только что узнали о конце света.

– Да почти так оно и есть, – откликнулась Инна, разводя руками. – До праздничного семинара всего несколько дней осталось, а регистрации отменяются! Если так и дальше пойдёт, то сам семинар тоже придётся отменять!

– Неужели всё настолько плохо?

– К сожалению, – со вздохом ответила Катя, присоединяясь к разговору. – Информационная война продолжается, и сейчас она идёт в соцсетях. Всякие продажные тролли пишут нашим девочкам в личку гадости про Школу. Отговаривают их от занятий и семинаров… Я, конечно, понимаю, что им за это платят, но как у них рука поднимается вот так влиять на судьбы людей, вообще не задумываясь о последствиях?

– А у меня так до сих пор не выходит из головы главный вопрос – кто за всем этим стоит? – с жаром подхватила Инна. – Я просто не могу понять, вот кому это надо? Школа существует для того, чтобы помогать женщинам, и Катин Фонд – это же вообще благое дело! Кому потребовалось всё переворачивать с ног на голову? Удивительно, прошёл целый месяц, а мы так и не знаем, кто всё это устроил!

Мы задумались:

– Может быть, это кто-то из родственников или близких друзей наших учениц, особенно те из них, кто был против занятий? – начала рассуждать Катя.

– Возможно… Но чтобы узнать наверняка, нужно лично их об этом спросить, – вдруг воскликнула Инна, явно довольная своей идеей. – Я так и сделаю.

– Ой, подруга, мне кажется, это не самая лучшая идея, – начала я аккуратно, пытаясь остудить пыл Инны. – Зачем лезть на рожон и самой нарываться на конфликты? А вдруг этим ты только вызовешь ещё одну волну негатива?

– Но если мы не узнаем, кто за всем этим стоит, то тогда вообще непонятно, откуда ждать следующего удара, – воинственно отозвалась Инна. Похоже, она уже всё для себя решила и не собиралась отступать. – Пожалуй, начну с родственников Наташи – помните девочку, которую заперли в комнате и не пустили на Место Силы?

– Конечно, – ответила я, – ты ей ещё помогла юридическими консультациями, да? Кстати, ты не рассказывала, чем там всё закончилось?

– Не знаю. Я помогала ей как юрист, разъясняла её права, и вроде как они там как-то мирно замяли этот конфликт, но… Если честно, я с ней уже давно не общалась, и, конечно, после передачи она больше в Школе не появилась…

– Ну вот, если ты собираешься всё-таки проводить своё расследование, то одна ниточка уже есть, – сказала Катя.

– Надо подумать ещё. Кому было бы выгодно устроить скандал со Школой? У кого был мотив? – подхватила Инна, и в её глазах снова мелькнул азарт частного детектива. – Мне кажется, стоит проверить все версии, даже самые невероятные и неожиданные!

– Я так понимаю, мы всё равно тебя не отговорим от этого, – вздохнула я.

– Да, это совершенно бесполезно, – ответила Инна с лёгкой улыбкой. – Лучше помогите…

Я задумалась.

– По логике вещей, можно ещё подумать о том, кто слил в сеть наши видео, – с сомнением предложила я после короткой паузы. – Может быть, они как-то связаны с заказчиками этой передачи, и таким образом можно на них выйти.