– То есть как что? – опешила Лариса Тарасовна. – Деньги будем делать.

– Оксаночка, деточка, в мире есть масса людей, мечтающих стать гражданами фортунскими, – заговорил Рогозин. – Для этого человек должен вложить в тамошнюю экономику княжества миллион долларов. Когда же Великим князем станет твой сын Тарас, мы немного изменим законодательство. Например, сто тысяч долларов в экономику государства – она и так прекрасно развивается – и… ну, скажем, пятьсот тысяч – великокняжеской семье. Не будем жадными. Из них – сто вашему покорному слуге за оформление процесса. И всем хорошо. И все довольны.

– А кто будет менять законодательство? – подал голос Тарас.

– Мы, деточка, – улыбнулся Сергей Григорьевич. – Твоя задача – сидеть на троне. Обеспечим тебя лучшей в мире компьютерной техникой – думаю, самые известные в мире фирмы сами поставят, причем бесплатно, – и работай, сынок, сколько хочешь. А дедушка Сережа вместе с твоей бабушкой наведут порядок. За княжество не волнуйся. Оно попадет в надежные руки.

Тарас все-таки уточнил, правильно ли он понял: выловленный из воды Великий князь Фортунский – его отец? Тарас посмотрел на мать.

– Как скажет бабушка, – с невозмутимым видом ответила Оксана. – Бабушка всегда лучше знает.

– Да, Тарас, Алан Фортунский – твой отец, и все эти годы он, то есть княжество, выплачивало алименты на тебя. У нас есть все необходимые документальные подтверждения. Сергей Григорьевич в свое время оказал нашей семье неоценимую услугу, добившись этих алиментов. И дело даже не в деньгах…

– И много ли выплачивалось? – спросила Оксана, опять же из праздного любопытства – она сама этих денег не получала. Все, естественно, держала в руках Лариса Тарасовна.

– Сумма в данном случае не имеет никакого значения, деточка, – подал голос Сергей Григорьевич. – Важен сам факт. Алан признавал Тараса своим сыном.

– Почему он никогда со мной не встречался? – спросил Тарас.

– Понимаешь, деточка, не у всех мужчин развиты отцовские чувства… – заговорил Рогозин. – И не все они ходят со своими детьми в цирк и зоопарк.

Тогда Тарас повернулся к матери и спросил у нее, где она познакомилась с Аланом Фортунским, Оксана бросила быстрый взгляд на Ларису Тарасовну и честно ответила, что Алана к ним в дом привезла бабушка. Тогда Тарас обратил взор на Ларису Тарасовну. Впервые за тринадцать лет своей жизни он получал хоть какие-то ответы на свои вопросы об отце.

– Бабушка, где ты нашла Алана Фортунского?

– В лесу, – сказала бабушка с самым невозмутимым видом.

Тарас посмотрел на Сергея Григорьевича, тот кивнул.

– В каком? – спросил Тарас.

– По дороге на дачу. На нашу старую дачу, – тут же добавила Лариса Тарасовна. – Там сейчас живут наши рабочие. Ты, возможно, не помнишь, Тарасик, как в первые годы жизни тебя возили туда…

– Помню, – перебил Тарас. – И как мы с мамой за черникой ходили. И за лесной земляникой.

– Вот в том лесу и нашла, – кивнула бабушка.

– Что там делал Алан Фортунский? – не отставал Тарас.

– Лежал, – пожала плечами бабушка. – Его туда выбросили.

– Кто мог выбросить главу европейского княжества в лес у нашей дачи?! – заорал Тарас.

Лариса Тарасовна спокойно ответила, что это сделал один ревнивый русский мужчина с приятелями. Алан покусился на его женщину, и тот ему объяснил (по-русски, и хотя Алан русского и не знал, но все понял), что он о ней должен забыть навсегда, потом хорошо набил наследнику великокняжеского престола морду, намял бока и вывез в лес. В те годы – а дело происходило в девяностом – было модно так делать. Многих до сих пор не нашли. Хорошо хоть не на болота князя отправили. Тогда бы ему точно пришел конец.