– Скорее уютно, чем сексуально, – пробормотала Крис.

– Прибережем сексуальность для городского антуража. Две пары на дружеской вечеринке. Квартира. Все молодые и шикарные. Из окна открывается вид на город. Фонари и силуэты.

– Кофейный столик, – вставила Пи-Джей, уже что-то набрасывавшая. – Одна пара сидит на полу. Другая устроилась на диване, все разговаривают одновременно. Играет музыка. На столе расставлена еда. Навынос. А сюда наливаем вино…

– Отлично. Они празднуют четверг. Текст тот же.

– Почему четверг? – невольно заинтересовался Тай.

– Потому что на четверг никогда не строят больших планов. – София снова села на край стола и скрестила ноги. – Планы строят на уик-энд. Если строят вообще. А дружеская вечеринка в четверг – это экспромт. Мы хотим, чтобы люди покупали бутылку нашего вина по дороге. Вот почему четверг. «Твое время, твое вино». Это приманка.

– Вино «Джамбелли – Макмиллан».

Она кивнула:

– Верно. Цель рекламной кампании – заставить запомнить марку. Свадьба. Празднование бракосочетания. Шампанское, цветы, роскошная пара.

– Лучше медовый месяц. Это сексуальнее, – прокомментировал Трейс, закончив очередной набросок. – Те же элементы, но на фоне сногсшибательного гостиничного номера. Свадебное платье висит на двери, наша пара целуется, а на столе стоит шампанское во льду.

– Если они целуются, то им не до шампанского, – сказал Тай.

– Разумно. Поцелуй убираем, но все остальное отлично. Покажи-ка… – Руки Софии задвигались. – Ожидание. Шелк, цветы, в руках длинные бокалы. Вместо поцелуя – взгляд друг на друга. Ступайте, детки, и начинайте творить тайну. Посмотрим, что вы принесете мне через несколько часов. Помните: моменты. Особенные и в то же время самые обычные.

Когда творческая бригада вышла, беседуя на ходу, София скрестила ноги и протянула:

– Неплохо, Макмиллан. Очень неплохо.

– Отлично. Ну что, едем домой?

– Нет. У меня здесь полно барахла. Нужно упаковать его, чтобы устроить кабинет на вилле. Ты умеешь рисовать?

– Конечно.

– Это плюс. – Она слезла со стола, подошла к полкам и вынула блокнот.

Полки были забиты битком. Но не оргтехникой, а безделушками, которые собирают главным образом женщины. Поверх пыльных папок стояли лягушки. Маленькие зеленые, большие бронзовые, танцующие, модно одетые и даже, кажется, спаривающиеся.

Они не вязались с образом модно одетой женщины, цокающей высокими каблуками по коридорам офиса и благоухающей ароматами ночного леса.

– Ищешь заколдованного принца?

– Что? – София обернулась и увидела его жест. – А… Нет, принцы слишком капризны. Просто мне нравятся лягушки… Послушай-ка, что пришло мне в голову. Нечто вроде монтажа. Панорама виноградников, освещенных солнцем. Лозы, сгибающиеся под тяжестью гроздьев. Одинокая фигура, идущая вдоль рядов. Затем крупный план, огромные корзины с только что сорванными кистями.

– Мы давно не пользуемся корзинами.

– Уступи мне, Тай. Простота, доступность, традиция. Мозолистые руки, держащие корзину. Потом бочки, ряды деревянных бочек, полумрак погребов. Таинственность, романтичность. Пара симпатичных ребят в комбинезонах, откручивающих кран. Из бочки бьет струя красного вина. Ярко-красные брызги на бочке. Потом рабочие, пробующие и проверяющие качество вина. И наконец, бутылка. Может быть, два бокала и штопор между ними. От лозы до стола. Сто лет совершенства. Нет, от нашей лозы до вашего стола. – Брови Софии сошлись на переносице; она представляла себе рекламное объявление. – Сначала надпись «Сто лет совершенства», потом монтаж, а внизу: «От нашей лозы до вашего стола. Традиция Джамбелли – Макмилланов продолжается».