К материнству приходит с радостью и восторгом, осо-знавая все его трудности и зная, как их можно уменьшить. Для детей – друг и опора, муза и вдохновение, свет и любовь.

Она не идеальна и бывает в разных состояниях – раздражения, злости, грусти, тоски, но она знает, что с ними делать, не выплескивая на близких, но проживая/выпуская их через тело.

Она уверена в своей уникальности. И поэтому ей некому завидовать: каждый человек – отражение ее самой, и она это точно знает.

Примеры кинодив: Софи Лорен, Джулия Робертс, Опра Уинфри, Пенелопа Круз.

Вторичных выгод оставаться во взрослом состоянии больше, чем в каких-либо других, но это не отменяет возможности иногда позволить себе покапризничать, как принцесса, поиграть в воспитателя или похулиганить…

Все это – части нас, и для каждой должно быть место.

Конечно, времена меняются, и сегодня Табуированность Эроса носит совсем другой характер, чем даже 20 лет назад. Сам факт интереса к исследованию этого вопроса на повседневном уровне самопознания и саморазвития говорит о многом. Например, еще недавно оральный секс был чем-то из ряда вон выходящим; есть мнение, что в XIX веке он вообще считался отклонением, передающимся по наследству… А сейчас он занял достойное место среди «нормальных» любовных утех, и каждая «приличная женщина» должна уметь его делать! Курсы по оральному обольщению продаются даже через пункты оплаты телефонной связи!

Если говорить о современной подрастающей российской молодежи, то, по сути, она – третье поколение, то есть внуки шести-семидесятников.

Первое поколение, заставшее «сексуальную революцию», пусть и отголосками, в России, – поколение хиппи, битлов и рок-н-ролла, романтических ВИА, брюк клеш, мини и длинных мужских причесок. Оно было переходным, и за бунтарскими настроениями все равно прятались страх и стыд, непонимание и осуждение чуть менее смелых окружающих (помните чудесный фильм «Стиляги»?).

При всей внешней (и, конечно, относительной) «свободе нравов» сексуальная безграмотность была налицо, часто выходили замуж «по залету», боясь осуждения, или делали аборты (тайно или явно), не задумываясь о последствиях… В то время женщины были больше заняты своими социальными функциями, не имея ни привычки, ни возможности особенно заниматься собой.

«Моей младшей дочери было 10 месяцев, когда в школе, где я работала, намекнули, что если я не выйду на работу сейчас – место уйдет и меня перераспределят куда подальше…» (1982 год).

«Я вышла замуж, потому что до смерти боялась осуждения, в то время (конец 70-х) родить ребенка без мужа было не самым завидным положением для женщины».

Дети часто воспитывались бабушками и социальными учреждениями. Я сама помню, как сутками пропадала вместе с сестрой в Доме пионеров, который на протяжении всех школьных лет был для нас вторым домом. А наши молодые мамы, не успев пожить для себя, в 20–25 лет уже имели пару детей и «правильную советскую семью», втайне мечтая когда-нибудь, вырастив детей, пожить для себя и, возможно, на пенсии начать делать то, что хочется.

Не удивительно, что, когда наступила эта пенсия, многие обнаружили, что жить-то особо и нечем, кроме детей и внуков, ибо неведомо – как это? Жить для себя? Нехорошо как-то, неправильно…

Следующее поколение, на молодость которого пришлись 1980—1990-е годы, застало падение железного занавеса и чудеса «лихих 90-х» и стало свидетелями двух разных парадигм: коммунистической и постсоветской. Они унаследовали от родителей страсть к свободе и любовь к битлам, жажду успеха и феминистские настроения.