Единственную экскурсию, которую меня попросили организовать, была поездка в Монте-Карло. Русскоязычного гида, работавшего в июне с нашими туристами, на месте не было, и мне пришлось взять на себя функцию переводчика. Всю дорогу я рассказывала о местных достопримечательностях и потом уже в княжестве Монако, толкая перед собой коляску с Малышом, продолжала бодро вещать вслед за неумолкающим гидом-французом.

Женька регулярно звонил мне в одно и тоже время утром и вечером на виллу, я скучала по нему, он скучал по мне, мы мычали что-то друг другу невразумительное в трубку, и в конце разговора кто-нибудь из нас всегда говорил одну и ту же фразу: «Ну ничего, скоро уже я (ты) приеду (приедешь), и мы увидимся».

За день до отъезда моей первой группы, вся наша компания решила устроить проводы. Туристы решили провожаться, как они выразились, «по-русски». Это означало закупку огромного количества продуктов и напитков, окупирование на полдня женской половиной группы кухни, и бурные возлияния, тосты за вечную дружбу, обещания встречаться теперь регулярно по несколько раз в год и клятвы отдыхать только вместе. Андрей продолжал ко мне приставать и с каждой выпитой рюмкой все больше и больше. В итоге я ухитрилась уйти по-английски, на всякий случай не только закрыв на ключ дверь в свою комнату, но и дверь, выходившую на лужайку. Стало душно, но зато «враг не пройдет».

Женька прибывал со следующей группой отдыхающих. Мы с Малышом дружно проводили наш первый заезд и сидели в аэропорту, дожидаясь, когда выйдут новенькие. Я ждала мужа с нетерпением: во-первых, во Франции я выбралась к парикмахеру, впервые за полтора года, во-вторых, все-таки я загорела и в связи с постоянной беготней и не очень усиленным питанием похудела наконец до своего добеременного состояния, в-третьих, на мне был яркий короткий французский сарафан. Сарафан был куплен от безысходности – все привезенные вещи к концу второй недели начали на мне висеть.

До этого я, конечно, не ходила в застиранном халате с растрепанной головой. Но, тем не менее, на голове был все время аккуратных хвост, на теле джинсы моего нового послеродового размера и футболка. Иногда я что-то таскала из кучи Женькиных китайско-польских вещей, но покупать более дорогие вещи рука не поднималась – я надеялась похудеть.

И вот я сидела в своем новом облике, с покрашенными-подстриженными волосами, длинными загорелыми ногами; на меня обращали внимание проходившие мимо мужчины, а я ждала своего мужа.

Он почти прошел мимо! Заметил Малыша, удивленно окинул взглядом пространство вокруг и, Слава Богу, обратил внимание и на меня. Я явно Женьке понравилась и на почве такой радостной семейной встречи позабыла о том, что встречаю еще кучу народа.

Народ, правда, видел мою табличку с названием отправлявшей их Танькиной фирмы и подходил дисциплинированно ко мне. Очухавшись, я провела перекличку согласно присланного мне накануне по факсу списка и повела всех за собой в автобус.

Женька в автобусе прошептал мне на ухо:

– Надо бы срочно сбагрить куда-нибудь Малыша.

– В каком смысле? – не совсем поняла я.

– В том, что до того момента, когда он уснет, я не дотерплю. Я по тебе итак соскучился жутко, а тут еще и такое! – он мотнул головой в мою сторону и сделал большие глаза.

– Я не знаю, куда его девать, – пробормотала я растерянно.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – протянул, оглядывая автобус, Женя.

Прибыв на место, я провела небольшое собрание, рассказав про житье на вилле, распорядок дня и возможные экскурсии. Потом я провела гостей по дому, открыла им их комнаты и вернулась в семью. Семья времени даром не теряла: Женька быстренько познакомился с женщиной, лет пятидесяти, приехавшей на отдых со своей дочерью. Пока дочь ходила со мной по вилле, Женька договорился с ее мамой, чтобы та взяла Малыша с собой погулять. Мама, дочка и Малыш в своей прогулочной коляске отправились гулять по Грассу. Сын ничего не имел против новой тети, так как уже третью неделю он жил в окружении незнакомых людей, которые периодически с ним играли, оставались подежурить на какое-то время на пляже или в магазине.