Он отошёл, а я уставилась на него. Невозмутимый стоит, насмешливо крутит ракетку. А я никак не отдышусь, щеки горят, возбуждение несётся по телу волнами. Не соображаю ничего. Мне бы холодный душ, чтобы освежиться, а ещё лучше кровать, а в ней… нет, не дождётся! Я даже представлять этого не буду, пусть идёт куда подальше и свою красивую задницу заберёт. 

Положение спас Денис, подойдя-таки к нам. Соизволил! 

— Ну как тебе Аленка? - задал вопрос. Городецкий кинул быстрый взгляд, дёрнув бровью.

— Потенциал на лицо, надо больше заниматься, и большой теннис будет ее.

И снова я все перевернула в пошлом смысле. Нет, он же это и имел в виду?

- Может, вы тут вдвоём поиграете, раз вам так нравится?

Мои глаза расширились до неприличия, не знаю, как я в ужасе не крикнула протяжное: неееееееет! 

Но я не крикнула, а профессор ответил:

— Почему бы и нет, да, Аленка? - и подмигнул мне. Спокойно, Кулагина, не бей его ракетой по голове, хотя тебя почти наверняка оправдают. 

— А ты куда собрался? - задала вопрос Денису. Он пожал плечами.

— Посижу в кафе вон в том домике, там на втором этаже веранда с выходом на крышу.

А сброситься с неё можно?

— Иди, Дэн, - кивнул папенька, и тот умчал быстрее ветра.

— Он с детства теннис терпеть не может, - пояснил вдруг Пал Сергеич, - может, потому что я хотел ему своей судьбы, которой у меня не случилось. Навязывал, заставлял. 

В эту минуту с Городецкого словно слетела маска, и он предстал передо мной отцом взрослого сына, который хоть и фигово, но пытается заботиться о своём отпрыске.
Такого Пал Сергеича я еще не знала. 

Я вообще его как отца не знала. От Дениса мало что можно было услышать об их отношениях, да и какие отношения, когда отец целыми днями пропадает. И обида у Денина на лицо, тут к гадалке не ходи, комплекс какой-нибудь психологический. У меня в Минске подружка есть, психологиня Юля, вот она бы могла сказать точно. Может, обратиться к ней? Заодно меня от навязчивых идей избавит… Нет, такое я не смогу поведать никому. 

— Ну что, Аленка, - вернул меня из мыслей Гродецкий, весело подмигнув и крутанув в руке ракетку, - попробуем поиграть?

- Давайте, - обреченно вздохнула я. 

— Что-то не очень ты похожа на фанатку большого тенниса. 

— Я предпочитаю смотреть. 

— Я так и понял, - хмыкнул он, а я покраснела. 

Это он сейчас намекает на тот факт, что я выследила его измену и подглядывала, как он сексом занимается? Или я просто схожу с ума? 

Но надо сказать, остаток времени прошел спокойно. То есть спокойно в моральном плане, потому что в физическом я оказалась выжата, как лимон. Пал Сергеич, по ходу, во всем любит добиваться совершенства, ибо спуску мне не давал, и я носилась по корту, как электровеник. И тоже кричала, как спортсменки, только в моих криках воплотились все известные проклятья, которые я посылала на голову несносного профессора. 

В общем, когда наше время закончилось, я растянулась прямо на корте в форме звезды и закрыла глаза, тяжело дыша. Так и лежала, пока не услышала над собой:

— Впечатляет. 

— Сознайтесь, профессор, - сказала, не открывая глаз, - вы хотели сделать из меня отбивную? 

Он молчал, и из любопытства пришлось открыть один глаз. Городецкий возвышался надо мной, беззастенчиво пялясь на мое тело. Этот его взгляд прогнал усталость вмиг, и ее место заняло дотошное возбуждение. Дотошное, потому что у меня уже сил не было ходить с вечно дрожащими коленками. 

Пал Сергеич посмотрел мне в глаза, протянув руку. Я ее приняла и встала, не разрывая зрительного контакта. Правда, в конце он дернул меня на себя, так что я оказалась в его объятьях. Даже вспотевший после игры, он был привлекательным до чертиков, а вот я вряд ли, немного облагораживали мой внешний вид, разве что, короткая юбка и обтягивающая футболка.