— Что, правда, кофе пить будем? 

Он усмехнулся. 

— Твои предложения? 

Я покраснела, Городецкий вздернул бровь.

— Кофе так кофе, - сказала ему, - только у меня растворимый. 

— Я переживу. 

Еще десять минут, пока грелся чайник и готовился кофе, стояла тишина, в которую, я почти уверена, меня снова просканировали. Почти — потому что я старалась не поворачиваться к Городецкому лицом. Наконец, поставила перед ним кофе, а он сказал: 

— Пойдем в комнату поговорим. 

И опять этот взгляд. А в комнате у меня, напомню, только диван, письменный стол и подоконник. Городецкий уселся на диван, я застыла у стола, как и в прошлую нашу встречу. Главное, если он встанет, вовремя отскочить, чтобы он опять меня тут не зажал. Но у Городецкого ничего такого в мыслях не было. Сделав глоток, он сказал:— Я внимательно за тобой смотрел все эти полгода, Алена, и пришел к выводу, что вам с Денисом все же не стоит связывать себя узами брака.

Я отчаянно заморгала, открывая и закрывая рот. Выглядела, должно быть, нелепо, но профессор вида не подал, сделав еще один глоток. 

Надо было ему в кофе яда подложить. Сейчас бы достала противоядие с этакой язвительной улыбочкой, а он бы на коленях молил меня о пощаде... 

— Может, объясните, почему? - все же спросила спокойно, стараясь держать себя в руках. 

Городецкий пожал плечами. 

— Да собственно, ты уже все слышала. Ты хочешь выйти замуж за богатого паренька и жить в своё удовольствие. Только за это удовольствие платить придётся мне. Прости, но твой образ пай-девочки меня не убедил. Наоборот, посмотрев на тебя эти полгода, я понял, что как только ты доберёшься до денег, тебя будет уже не остановить.

Он взглянул, как бы предлагая обдумать сказанное, а я поняла, что придется использовать козыри. Нет уж, так просто я не сдамся. Давай, Аленка, собери всю силу воли и дай ему отпор. 

— Денис любит меня, а я его, - поймав скептический взгляд, быстро продолжила, - говорите, что хотите, но это только ваши домыслы. Я ему верна, - стала загибать пальцы, - я о нем забочусь, я делаю его счастливым. И планирую делать на протяжении всей жизни. Понимаете? 

— Я все сказал. 

— Подумайте, как будет ему больно. Вот вашей жене было бы больно узнать, что вы ей изменяете? 

Городецкий замер, не донеся кружку до рта, и уставился на меня долгим взглядом. 

— Что за предьявы? - поинтересовался спокойно, но не сводя взгляда. Я развела руками. 

— Просто вопрос. Представьте, если бы ей, так сильно вас любящей и живущей с вами счастливо, кто-то бы представил неоспоримые доказательства вашей измены? Измены неоднократной, а регулярно повторяющейся? Как бы она себя чувствовала, поняв, что ее обманывают? Обманывали все это время? И не лучше было бы ей вовсе не знать об этом и оставаться счастливой? - патетично вышло, а, мне хоть сейчас в суд речь толкать. Доколе, товарищи?! И все такое прочее.

Городецкий сощурился. 

— Покороче, Кулагина. 

— А если короче, профессор, - тут, видимо, включилось слабоумие, потому что я приблизилась к нему и склонилась, чтобы быть лицом к лицу, - не надо ломать счастье своей жены и сына. Пусть они оба живут в неведении. 

Мы поглазели друг на друга.

— Ты блефуешь, - сказал он наконец.

— Серьезно? Может, мы попросим Лизу рассказать, какой теннис вы посещаете по будням?

Ну и взгляд, странно, что ещё вместо меня кучки пепла не осталось. Кажется, я только что разозлила самого дьявола. Так, Кулагина, стой, плевать, что поза неудобная и спина затекла. Сейчас решается твоя судьба. 

— Не ожидал, - Городецкий вдруг усмехнулся, качнув головой, чуть подумав, добавил, - что ж, твоя взяла, выходи за Дениса.