Кроме него и папы, за столом сидел бывший опекун Дэйкера, с которым они проворачивали свои делишки. Лорд Анджи Болстон. Пересматривал бумаги, что-то в них изучая. Это наш свадебный контракт, что ли? Ого!

– У Шейли своя лавка, где она продаёт собственноручно связанные вещи, – говорил отец, продолжая начатую без нас беседу. – Что бы ни случилось, эта лавка должна остаться в её ведении. Это единственная отдушина бедняжки.

Выдохнув, отец словно через силу добавил:

– Вещи, конечно, не ахти, но ведь девушка слепая. Возможно, именно поэтому их так хорошо покупают.

Очень даже неплохие вещи! Учитывая, что вяжет их мой голем.

– Не вздумайте ей ничего сказать, – добавил папа сурово. – Пусть верит, что у неё получается необыкновенно.

В такие моменты мне становилось почти стыдно за давний обман. Ведь тогда, в тринадцать, я действительно на какое-то время ослепла и не знала, смогу ли вернуть зрение.

А потом всё так закрутилось...

– А что же, – подал голос Дэйкер. Приятный такой баритон... если не знать, кто обладатель! – Никакой надежды на прозрение?

Хочет удостовериться? Никакой, никакой, можешь не применять этот сочувственный тон!

– Увы, – тяжело вздохнул отец. – Я приглашал лучших специалистов. Они сделали всё, что в их силах. Магические разлады, знаете, непредсказуемы. Лекари лишь разводят руками.

Папа тоже развёл своими, и мне захотелось прижаться к нему. Действительно ведь лучших нашёл! Действительно ведь вернули мне возможность видеть!

Может, тогда, десять лет назад, стоило честно ему рассказать? Увы, его не было дома, когда всё произошло. А потом мы с Танзой, Бэйном и Раяном уже приняли решение.

Не выдержав, я спустилась по выступающим кирпичикам к небольшой нише, за которой висел гобелен в стене кабинета, обильно сдобренный звукоизоляционными чарами. Чтобы нас случайно не подслушали.

Друзья спустились следом, набившись в узкой нише, как селёдки в банке из лавки мадам Чури, и бодали друг друга лбами, пытаясь заглянуть во второе отверстие. Первое оккупировала я.

– Кандец, что ж это он такой красавчик-то? – недовольно проворчала.

Как-то представлялся злодей с длинным носом и толстым пузом, под стать его опекуну лорду Болстону. А Дэйкер оказался высоким и подтянутым. Скулы резкие, а глаза – весёлые.

– Прямо почти как наш Танза, – подколола я друга, на которого заглядывались все девчонки.

– Это ты меня сейчас оскорбила? – приподнял бровь тот, сложив руки на груди.

За что и поплатился: смотровое отверстие тут же занял Раян.

– Это она так пытается оправдать собственное решение, – проворчал, всматриваясь в происходящее за гобеленом.

Бэйн, подумав, взобрался обратно по стене ниши и уселся наверху, чуть не касаясь головой потолка низкого хода.

Вытащил из кармана берцовую кость, и принялся подкидывать да ловить, для успокоения. Это сейчас она была маленькой, но в случае опасности превращалась во вполне себе здоровую костомаху, которой можно было и зашибить незадачливого обидчика.

– Какой резон ему жениться на тебе, Шейли? – прозвучало флегматичное сверху под мерный стук кости о ладонь.

– Вот-вот! – тут же поддержал Танза. – Он точно что-то задумал и вынюхивает!

Ну... очень хороший вопрос. Сама не перестаю себе его задавать. Но, чтобы не подкреплять тревогу друзей, лишь пожала плечами:

– Деньги? Отец достаточно богат.

– Будто они не богаты, – хмыкнул Раян. – Сама знаешь, какие у Болстона обороты!

– Так богаты, что за десять лет даже имение Дэйкера не отстроили, – возразила я.

– Не отстроили, потому что шахты на участке нарыли, – проворчал Танза.