– Собираешься?

Хочу ответить: «скорее всего, нет», но не успеваю. Вижу, как в столовую заходит Вероника, как всегда обаятельно улыбается, мило ведя беседу с пилотом.

Коллега, проследив за моим взглядом, тоже смотрит в их сторону.

– Говорят, она снова перевелась к нам, – сообщает мне новость, и я давлюсь компотом.

– Откуда информация? – спрашиваю, немного прокашлявшись.

– Так мужики в курилке… – осекается на полуслове.

– И что говорят? – интересуюсь, не сводя взгляда с бывшей.

– Паш, извини.

– За что? Всё норм. Чисто мужской интерес.

– Так что решил с переводом? – возвращается в начало разговора.

Словно почувствовав моё внимание, Вероника вдруг оборачивается, и я встречаюсь с ней взглядом. Не мигая мы смотрим друг на друга, пока её спутник не обращается к ней с каким-то вопросом.

– Что там обещают по зарплате?

8. Глава 8

– Нет, ты, вообще, нормальный?! Ехать, чёрт знает куда, из-за какой-то вертихвостки?! Мой брат – кретин! – выдаёт тираду сестрица, когда я озвучил своё окончательное решение перевестись в другой город, и мельтешит перед глазами, меряя комнату не по-женски длинными шагами.

Я больше беспокоился, как воспримет такую новость мать, чем за Ульяну, свою любимую младшую сестру, но такую занозу в заднице. Разница в возрасте у нас большая – двенадцать лет. Но сейчас, когда Улька выросла, я могу не переживать за то, что мама останется одна.

– С чего ты решила, что я уезжаю из-за Вероники?

– А из-за кого?! – не унимается Улька.

– Не из-за кого, а из-за чего, премудрая ты наша. Мам, ну хоть ты скажи ей, – прошу ма, но та лишь качает головой и разводит руками.

Видимо, мне повезло, что я не застал сестрицу дома, когда приезжал к ним. А, может, наоборот, не повезло.

– Ты думаешь, я не видела, что эта расфуфыренная общипанная курица к тебе припёрлась?!

Сдерживаю смешок. У Ульки особая, трепетная, «любовь» к Веронике. Но говорить сестре, что Ника совсем не похожа на общипанную курицу, – что тушить пожар бензином.

– Нет, Уля. Вероника здесь ни при чём.

– Ага! Так я и поверила! – всплёскивает руками как старая бабка. – Зачем она приходила? – впивается в меня грозным и ревнивым взглядом. Не девушка, а фурия настоящая. Мне заранее жалко того бедолагу, который её полюбит.

– Понятия не имею.

– Да? А о чём же ты тогда с ней ворковал? – продолжает допрос, хитро прищурившись.

Ой, лиса! Только меня на этом не поймаешь.

– Мне другое интересно, где была ты, что всё видела, но, – поднимаю вверх указательный палец, – при этом не подошла? – отвечаю вопросом на вопрос.

Нападение самая лучшая защита, и это срабатывает – Улька теряется.

– Не хотела вам мешать, – лепит, я уверен, первую пришедшую в голову отмазку и сбавляет свой воинственный пыл.

Та-ак, а вот это уже интересно! Беру себе на заметку. В отличие от той же Лизы, сестры Вероники, Ульяна настоящая зубрилка. Она заканчивает последний курс в медицинском колледже и кроме медицинских справочников её ничего не интересует. И вдруг «не хотела мешать»? Скорее всего, не хотела, чтобы её видели. Это больше похоже на правду. Была бы с девушкой, это её явно не остановило бы.

– Чтобы ты, и не захотела оторваться на Веронике? Не ве-рю!

– Тоже мне, Станиславский нашёлся! – фыркает, но предусмотрительно отступает ближе к маме.

– Может, хватит вам уже? – вмешивается мама. – Уля, иди собери на стол. В кои-то веки поужинаем вместе.

Сестра послушно ретируется, показав мне язык.

– У нас появился ухажёр? – спрашиваю у мамы и киваю вслед, когда Ульянка уходит на кухню.

– Да какой там ухажёр, – вздыхает мама. – Это она, дурочка, вбила себе в голову не пойми что…