– Как это довольно?! – недоуменно посмотрел окосевшими глазами на жениха Казимир Антонович. – Продолжай, дорогой, у тебя так хорошо получается! Душевно, говоришь? Как мы с Лизкой? Насмешил, ох, насмешил. Но если глубоко задуматься…

– Чем? Чем ты собрался думать?! – возмутилась супруга и натянуто улыбнулась. – Лучше не надо. Расскажите, господин Беркутов, как вы познакомились с нашей дочерью?

– Да, – ехидно улыбаясь, погрозил пальцем Казимир Антонович, – признавайся, где ты ее подцепил?! Не на распродаже ли, куда постоянно таскается моя половина? Ха-ха-ха… Ой! Ей!

Виктория поняла, что мама догадалась отдавить под столом отцу ногу. Боль заставила его немного помолчать. И в этом молчании она произнесла то, к чему готовилась всю свою сознательную жизнь.

– Папа, мама! Да, я решила выйти замуж за человека, которого считаю самым достойным. Благословите нас, пожалуйста.

Беркутов внезапно разволновался. Он согласился замещать ее жениха, но не до такой же степени! Впрочем, все, что ни делается, – к лучшему. Ему давно нравится эта черноглазая красавица, порою он осознает, что любит нее. Жаль, правда, что это случается только порою, когда он видит ее сладострастный взор и высокую грудь. Вот точно такой взор, как сейчас. Черт с ней, со свободой, заменять ей жениха, так во всем. Он сегодня же потребует от Виктории ночи любви! Беркутов с некоторым недоумением проследил за тем, как Лизавета Ивановна, теряя на ходу восточный тюрбан, выскочила из-за стола и рысью побежала в соседнюю комнату, вернувшись оттуда через секунду с огромным иконостасом в могучих руках.

– На колени, дети мои! – взвыла она сиреной.

Виктория схватила его за руку, они бухнулись на колени. Огромный иконостас склонился над головами.

– За это нужно выпить! – прокричал Казимир Антонович, под шумок меняя рюмку на граненый стакан.

– Теперь ты моя невеста, – радостно прошептал Беркутов на ухо Виктории, усаживая ее в свою иномарку.

– А ты этого не хотел? – капризно поинтересовалась Вика.

– Хотел, – признался он, – только для меня это было несколько неожиданно.

– Можешь отвезти меня домой и забыть обо всем, что сегодня произошло.

– А что еще я могу? Что еще мне позволит госпожа? – насмешливо и игриво спросил Беркутов.

– Многое, – ответила Виктория, – можно сказать, все, если ты примешь мое условие.

– Условие? Отчего же оно только одно?

– Если ты на мне женишься, то можешь делать все, что угодно, – заявила Виктория.

– Милая, – испугался Беркутов, – но у нас не Лас-Вегас. Где в одиннадцать часов ночи я найду тебе сотрудницу загса?

– Не нужно никого искать, – успокоила его Виктория, – поедем в храм!

Виктория проснулась среди ночи и отчетливо ощутила на себе чью-то волосатую руку. Она испугалась, скинула с себя чужую конечность и уставилась в темноту. Смутные очертания обрисовали мужское тело, лежащее рядом с ней. Ах да. Он ее все-таки соблазнил! Радует одно – после всего, что между ними случилось, он не исчез, не бросил ее, а остался и спит рядом. Безусловно, ей было бы гораздо спокойнее, если бы рядом спал ее жених. Но этот подлец сидит на своем конгрессе и о ней совершенно не думает! Если бы думал, то позвонил бы. Виктория откинула одеяло и босыми ногами прошлепала к тумбочке в коридоре, где лежал ее мобильный телефон. Осторожно, так, чтобы Беркутов ничего не услышал, она набрала принесший ей столько разочарований знакомый до боли номер.

– Алле. Вас слушают, – после длительных звонков ответил сонный голос.

Все было ясно, он ее действительно бросил, как свой мобильник. Виктория отключилась и пошла в ванную комнату. Встав перед зеркалом, она откинула со лба волосы и провела рукой по темным кругам под глазами. Она уже не молода. Еще пару лет, и придется делать подтяжку лица, которое не спасает ни один лифтинг. Чего только стоит каждый раз доказывать всем, что ей не тридцать! Чего?! Да прежде всего денег. Где она их возьмет? Родители, хоть и выпендриваются из последних сил, все равно не в состоянии содержать ее должным образом.