— А чего сразу-то не открыли? Я стучал-стучал! — Мужик, покрутив головой, стащил шлем и осуждающе посмотрел сначала на сидящую на полу Зину, потом на Барни, затем нашел взглядом призрака, уже вышедшего из-за колонны.

— О, Тайд! А ты что здесь делаешь?! — Пришелец попытался панибратски хлопнуть эльфа по спине, но его рука прошла сквозь призрачное тело. — Ты ж вроде еще плотненький такой был, когда мы в последний раз виделись. Я тебе еще похудеть посоветовал… — И мужик, посмотрев на вытянувшееся лицо эльфа, довольно захохотал.

Его смех гулким эхом разнесся по всему коридору, и Зинаида на всякий случай покрепче прижала к себе Барни. Правда, вставать с пола ей пока не хотелось.

— Ну и ты вроде как шел сражаться с драконом, а вылез из бездны забвения, — пожевав губами, процедил призрак, как-то не слишком обрадовавшийся встрече со старым знакомым.

— А! Так вот как называется та дрянь, в которой я очнулся! — оживился богатырь. Зинаида мысленно прозвала его «Илюша Никитич», объединив сразу Илью Муромца и Добрыню Никитича, чтобы никому обидно не было. На вежливого Алешу Поповича этот громкоголосый беспардонный товарищ совершенно не тянул. — До дракона я, кстати, дошел! Головы ему все посносил, а он меня напоследок хвостом своим как хрясь — и все… Очнулся уже в этой твоей бездне.

— Не льсти мне, бездна забвения принадлежит Латоне, — снисходительно фыркнул эльф, но тут же перешел к более важному моменту: — Но если ты умер, то как ты умудрился сохранить свое тело?!

— Чегой-то вдруг я умер-то?! — обиженно пробасил мужик и повернулся за поддержкой к Зинаиде. — Хвостом по спине — это ж не смертельно. Даже кольчугу не порвало!

— Не порвало, — поддержала разговор Зина и протянула богатырю руку, тот на секунду затупил, так как обе его руки были заняты: в одной он держал снятый шлем, в другой — булаву. Но потом все же додумался, напялил шлем обратно и помог женщине встать. Несчастная буквально взлетела с пола, мысленно не очень культурно выругавшись.

— Вот и я говорю, с чего вдруг…

— Три головы, все с гребнями, хвост тонкий, как хлыст, и наконечник, как у копья? — принялся перечислять эльф, мрачно глядя на своего знакомого.

— Точно! Такой и был. Еще и сверкал весь. — Мужик выразительно покосился на Зинаиду. — А иногда огнем выдыхал, я думал, глаза повытекут. Но ничего, справился! Как раз таким невест народ в жертву шлет, они до баб жутко охочие, говорят.

— Поздравляю, Рагдрул, вы нашли друг друга. Теперь дракон — это ты. Поэтому тебя бездна и поглотила, чтобы человеческую память вычистить.

— Да ты что такое несешь! — Бедный богатырь от таких новостей весь поблек не хуже призрака, голос у него сразу стал тише и глуше. Все веселье испарилось.

Снова стащив с головы шлем, бедолага потер вспотевший лоб и растерянно посмотрел сначала на эльфа, потом на Зинаиду, затем на Барни. Все трое глядели на него с сочувствием.

— Это… то есть… я скоро того… в дракона?! Насовсем? Может, можно сделать чего, а, Тайд? Ты ж столько о драконах знаешь! Наверняка можно как-то из меня эту дрянь вынуть?

Богатырь смотрел на эльфа как больной на врача, ожидая, что ему выдадут курс лечения, после которого он сразу же выздоровеет. Вот только доктор был настроен очень скептично.

Призрак хмурился, морщился, почесывал голову, медленно крутил ею по сторонам и горестно вздыхал. Все это время Рагдрул не сводил с него взгляда, в котором светились вера и надежда.

Зинаида, от души жалевшая несчастного драконоборца, которому было суждено вот-вот превратиться в своего врага, тоже следила за эльфом, терпеливо ожидая его вердикт.