– Это правда. Для меня танец – возможность побыть кем-то другим.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Никогда не смотрел на это с такой точки зрения.

– Вы никогда не были мною, милорд.

Они взялись за руки, оказавшись друг напротив друга, и двинулись обратно к своим местам.

– Что же означает быть Кристианой Меррисон, мисс?

– Тианой Меррисон, милорд. Я терпеть не могу свое полное имя.

– Почему же?

– В нем слишком много церковного, а в моей жизни этого и так достаточно.

Они отпустили руки, сделали по четыре шага за спинами второй пары, обошли их, сдвинувшись таким образом к концу колонны, и снова остановились.

– Но вы не ответили на вопрос, – сказал лорд Картрайт, вместе с Тианой четырежды хлопая в ладоши.

– На него не ответишь в двух словах.

Эдвард взял девушку за руку и поменялся с Тианой местами.

– Тогда, похоже, мне придется украсть вас, чтобы выяснить это.

– Вряд ли вам будет интересно, милорд.

Разговор оборвался: пары взялись за руки и пропрыгали целый круг – какие уж тут беседы. Но Тиана все время ощущала направленный на нее взгляд Эдварда, и это сбивало с толку. Она даже ошиблась в одном шаге, но быстро выправилась.

Танец закончился, партнеры поклонились друг другу. Эдвард вновь подал Тиане руку.

– Значит, вы считаете, что мне будет неинтересно слушать о вас. – Память у него была исключительно цепкая. – Но все же, может быть, расскажете?

– Это не объяснишь в двух словах. А контрданс закончился.

– И что?

– Вы должны отвести меня обратно к отцу.

– Иначе у меня будут неприятности?

– Иначе неприятности будут у меня.

Эдвард недоверчиво на нее уставился.

– Прошу прощения, мисс Меррисон, я, наверное, что-то не так понял. Несколько минут разговора со мною на виду у всего зала (заметим, ничего непристойного!), и вас ждет наказание?

– К сожалению, именно так. Мне стыдно в этом сознаваться, но так и есть. – Тиана вздохнула. Она не знала, насколько можно доверять лорду Картрайту. Насколько у него вообще добрые намерения. Злым он не выглядел; да и сколько она наблюдала за ним раньше – он не казался закоренелым грешником. Вряд ли он причинит ей вред. Внимание отца – словно броня вокруг Тианы, даже если удастся украсть несколько минут беседы, лорд Картрайт никак не повредит ее репутации и самой Тиане. Но вот доверие… Отец всегда учил ее не болтать о делах семьи с незнакомыми людьми. И со знакомыми тоже. Дела семьи Меррисон касаются только семьи Меррисон.

И тем не менее Тиана не удержалась:

– Если он сочтет, что я вела себя неприлично, то не возьмет меня на следующий бал.

– Такое уже случалось?

– Неоднократно.

– Хорошо. Идемте к вашему отцу. Только медленно.

К счастью, они находились в противоположном от «гнезда Меррисонов» конце зала; это позволяло растянуть разговор еще на пару минут. Эдвард пошел очень неспешно.

– Сделаем вид, что вы устали, – сказал он. – Видите вон то кресло у стены? Споткнитесь поблизости, притворитесь, что у вас развязалась лента на туфельке.

– Зачем вы так делаете, лорд Картрайт? – решилась спросить Тиана.

– Потому что мне хочется с вами поговорить, а я обычно делаю, что хочу. Ну, споткнитесь же.

Она послушалась; Эдвард тут же усадил Тиану в кресло и опустился на одно колено перед нею.

– Давайте вашу ножку, – шепнул он. – Ваш отец нас не видит, но для остальных спектакль нужно доиграть.

Тиана вытянула правую ногу, и Эдвард чуть приподняв ей юбку, обхватил пальцами ее лодыжку, обтянутую тонким чулком. Неслыханная дерзость! Тиана задохнулась от непривычного и приятного ощущения; а лорд Картрайт, поглаживая ее ногу одной рукой, другой ловко развязал ленточку на туфле. Затем, к счастью, отпустил Тиану и принялся завязывать.