Финис Монрей был моим дядей по матери. Достаточно близкое родство, чтобы удовлетворить требования самого императора.

От острых, насмешливых взглядов горели щеки и хотелось провалиться сквозь землю. Впервые в жизни я оказалась в центре внимания.

И это совершенно не радовало.

Я была толстой.

Пусть матушка называла это детской припухлостью и обещала, что через год или два фигура сформируется, но я ей не верила.

Я была толстой. А еще маленькой и плоской, как кубышка, и свадебное платье, которое наспех перешили слуги за ночь, некрасивым мешком висело, делая меняя еще более бесформенной.

Отвратительное платье. Кружево кололось, а пояс впивался в талию в жалкой попытке её найти и сделать из меня хоть какое-то подобие невесты.

Лицо тоже было далеко от совершенства.

Округлые щеки с россыпью веснушек, которые украшали лоб, нос, подбородок, отчего лицо казалось рябым, а кожа смуглой.

Слишком большие губы делали меня похожей на лягушку, а нос был узким и упрямо вздёрнутым вверх. Брови и ресницы неожиданно светлые, и казалось, что их вообще нет.

Но самой моей большой бедой были волосы. Их было много! Так много, что шпильки не справлялись и ломались под их тяжестью. Непокорные темно-каштановые кудри торчали в разные стороны, делая меня похожей на ведьму из сказок, которые рассказывала нам ба.

Единственное, чем я гордилась, – это глаза. Огромные, красивого сине-зеленого цвета, который бывает на берегу Соленого моря в ясную погоду.

Я видела это на акварелях, которых было так много в доме дяди.

Но я сомневалась, что в сложившейся ситуации мои глаза что-то изменят.

– Перед ликом трех богов, властью, данной мне волей Императора, объявляю вас мужем и женой, – поспешно закончил отец Эммет и с облегчением захлопнул священную книгу, которая лежала перед ним на алтаре. – Можете... Можете…

Закончить священник так и не смог, наткнувшись на полный злости и ярости взгляд жениха. Ненависть была такой силы, что я невольно отпрянула, наступив на подол платья и зашатавшись.

Лишь чудом мне удалось удержать равновесие и не упасть. Такого позора я бы точно не пережила.

Лента, связывающая наши запястья, натянулась, болезненно впиваясь в кожу и заставляя испугано ахнуть.

Целовать молодую жену наследник Хоторнов точно не собирался. И я была этому только рада.

– …поздравлять молодых, – поспешно закончил священник и покраснел еще сильнее.

Ответом ему была тишина.

– Воля императора выполнена, – отрывисто произнес Коннор, срывая ленту с запястья.

Она вспыхнула и задымилась, практически полностью рассыпавшись в прах. Я с удивлением смотрела на крохотный алый клочок, который остался на моём запястье.

– Можете сообщить, что союз заключен, – заметил дядя, выступая вперед.

Я тут же прильнула к нему в поисках защиты и не сводя настороженного взгляда с монстра, который только что стал моим мужем.

– Я передам, а невеста...

– Останется в своей семье.

– Но… – попытался возразить отец Эммет.

– Айрин всего тринадцать. Свои обязанности жены наследника Хоторнов она сможет исполнить через пять лет, как только достигнет совершеннолетия. Не знаю, как принято у темных, но мы чтим свет и не отдаем детей на брачное ложе. Даже по воле императора.

О каких именно обязанностях говорил дядя, я понимала мало, но на всякий случай кивнула.

Каким бы интересным и притягательным ни был мой муж, оставаться с ним наедине, а тем более делить одну комнату, не хотелось.

– А как же… – начал священник, но мой супруг его тут же перебил.

– Не торопись, Монрей, она мне не нужна, – процедил Коннор, сбегая по ступенькам. – Ни сейчас, ни потом.