— Сейчас все принесут. Вы, наверное, очень устали. Хотите пить или, может быть, голодны?

— Нет, спасибо.

Демонесса присела на подушки и ласково улыбнулась:

— Не стойте, присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю.

Я устроилась чуть в сторонке.

— Я знала вашу мать. Необыкновенная была девушка. Яркая, запоминающаяся. Ее прибытие наделало много шума.

— Да… мне рассказывали.

— Вы прибыли с отцом?

— Нет, мои отец и кузен пропали несколько месяцев назад. Несчастный случай. — Если, конечно, покушение и стремление уничтожить мою семью можно было назвать несчастным случаем. — Их уже признали погибшими, но мы с Мейн... — я слегка запнулась, но быстро поправилась, — я и Мейн-оир считаем, что это не так.

— Мне жаль, — вздохнула демонесса. — Но если Mейн-оир утверждает, что они живы, то так и есть. Ничего, мы о вас позаботимся. Все будет хорошо.

— Да, конечно, — пробормотала я, с отчаянием понимая, что признаться все-таки придется. — Мне нужно кое-что вам сообщить...

— И что же?

Ее улыбка стала еще приветливее.

— Я и Мейн-оир... мы... — У меня словно язык к небу прилип. Меж тем Даринэ-аин терпеливо ждала продолжения. А я не решалась посмотреть на нее, словно мы совершили нечто неправильное и даже постыдное. — Мы женаты.

«Все, можно выдохнуть».

Вот только глаза я так и не подняла. Изучала собственные пальцы, которые побелели, так сильно я их сжала.

А в ответ ничего. Абсолютная тишина.

Взгляд все-таки пришлось поднять. Демонесса даже положения не сменила, вот только улыбка слегка померкла, а в темно-карих глазах промелькнуло непонятное выражение.

Это молчание меня уже убивало.

— Я жена Мейнора, — повторила я на всякий случай. Раз уж он приходился мне мужем, то и называть я могла его, как хочу. — Мы поженились в Лагарте, — продолжила я, не в силах остановиться. — Нас благословили боги. И Пресветлая, и Вилес.

Опять никакой реакции. Даринэ-аин даже не дернулась, лишь слегка прищурилась и несколько мгновений спустя протянула едва слышно:

— Кто бы мог подумать…

— Понимаю, я не демонесса и, возможно, мало подхожу Мейнору, но…

— Не мне судить, кто подходит Мейн-оиру. И сомневаюсь, что кто-нибудь осмелится судить его и уж тем более упрекать. Он тот, чьи решения не обсуждаются.

— Правда? — растерянно пробормотала я.

Женщина внезапно подалась вперед, жадно вглядываясь в мое лицо.

— Девочка моя, а ты вообще знаешь, кто он такой?

Ее слова, тон и сомнения, которых становилось все больше и больше, а также навязчивые мысли о том, что я совсем не знаю мужчину, которого попросила стать своим мужем, вызывали стыд и злость, отчаянье и упрямство. В этом калейдоскопе эмоций было слишком легко запутаться.

— Я знаю своего мужа, — тихо, но твердо произнесла в ответ. — И о том, кто он, мне тоже известно.

Мне просто не хотелось выглядеть еще большей неудачницей, чем я была на самом деле. Конечно, можно было сказать правду, расспросить, но…

«Почему я должна ей доверять? Почему обязана открыться?»

— Хорошо, если так, — отстраняясь, улыбнулась демонесса.

От дальнейших расспросов меня спасла вернувшаяся служанка с целым ворохом пестрых нарядов и тканей в руках.

Дома я бы ни за что не позволила себе такие яркие краски, слишком кричащими и привлекающими внимание они выглядели. Но вместе с тем казались мне красивыми и сочными.

— А вот и ваша одежда. Уверена, нам удастся подобрать что-нибудь подходящее. Пойдемте.

Я послушно встала, мысленно повторяя наш разговор, особенно последнюю его часть.

«Он тот, чьи решения не обсуждаются. А ведь в этих словах заключен глубокий смысл. Почему они не обсуждаются? Даже среди членов семьи? Ведь Мейнор не старший сын. И вообще, он лишь страж границ… или я что-то путаю?»