Я еще разглядывала себя в зеркале, волновалась как девочка. Мы выбрали сиреневое платье с высокими разрезами по бокам. Летящее, струящееся при ходьбе. Мне сделали высокую прическу из множества кос и макияж…

Форенс так и застыл напротив. Будто не решался подойти, коснуться, боялся, что видение растворится, исчезнет в дымке дня. Стоял, смотрел, не моргая.

А потом выдохнул.

– Дэнна… Не надо меня так нокаутировать, если хочешь дойти до церемонии. Честно скажу! Будь декольте чуть больше – ты отсюда уже не вышла бы.

– Да? – Я демонстративно увеличила декольте – ткань лифа позволяла немного менять форму. – А так?

Мне та-ак нравилось, как он смотрит. Он не кокетничал, не делал мне комплименты. Он реально выглядел так, словно вот-вот меня съест. Голодный, жадный взгляд скользил по фигуре. И тело Форенса очень отчетливо, заметно намекало на его прямую и однозначную реакцию…

Я хихикнула.

– Издеваешься? – он сказал это мягко и ласково. Подошел и взял за плечи. – Дэнна, ты правда моя? – спросил тихо, с хрипотцой в голосе.

– Да… – выдохнула я.

– Скажи это еще раз!

– Только на церемонии!

– А ты жестокая… – шепнул он, но губы дрогнули в улыбке.

– Пошли!

Эрделл включил громкую связь по своему экту и, как начальник базы, объявил нас мужем и женой по громкой связи. Теперь о том, что Форенс женился знали все местные: от уборщиц в магазинах до спасателей.

Электронные документы уже давно были изготовлены, и муж вывел нас прямиком в ресторан для церемоний при помощи пространственного ускорителя. Мне даже ехать никуда не потребовалось! И тут Эр оказался на высоте. Мне так не хотелось в платье устраиваться в экте, следить, чтобы не помялось…

А ту-ут… Тут было просто феерично! Вот прямо иначе не скажешь!

Центр зала от столиков освободили, разместив их вокруг, как трибуны.

В центре стояла гигантская миска с «живой едой», похожая на вазу. Пока в ней лежало нечто вроде желе малинового оттенка.

Когда мы вошли, гости встали: спасатели, психологини и другие работники базы, с которыми общался Эрделл, девушки из корпуса интуиток.

Желе в огромной вазе вдруг зашевелилось и начало пениться. Несколько минут – и перед нами образовалась горка пузырей до самого потолка. А он, на минуточку, располагался на высоте шести метров! С пухлой пенной горы сползали полусферы, похожие на гигантских божьих коровок. Выглядело просто невероятно. И, судя по лицам моих девушек, которые тут же сунули в действо пальцы и пригубили – вкусно.

После этого сладкого фейерверка мы расселись за столами. Пили, ели, общались…

А затем началось веселье…

В зал завезли несколько шоколадных голых мужчин и женщин, которым должны были откусывать, лизать и прочее разные части тела.

Гости хохотали, пытались выполнить трюк.

Если удавалось – фигуры восстанавливали кулинарные наноботы.

Пока часть народа на кураже издевалось над бедными шоколадными Адамами и Евами, мы вышли на танцплощадку.

И… начали танцевать.

Наш танец супружеской пары стал кульминацией нашего вечера перед главным танцем – на горизонтали и без одежды. Мы касались друг друга, дразнили, заманивали. Я закидывала ножку на плечо Эрделла и притягивала его. А затем отступала. Он прижимал меня, демонстрируя – как среагировал на мою игру. Я изображала элементы цыганских танцев, когда трясли декольте, покачивала бедрами, садилась на шпагат между ног Эрделла.

Это было окончательное, четкое и прямое выражение нашего обоюдного желания. Без заслонок социальных рамок из-за моего замужества и без попытки все еще держать дистанцию, потому что я не решила – кто мы друг другу. Это было не просто волнующее приключение на танцполе. Это было заявление. Обнажение наших желаний и чувств в движении. Мы были на кураже, в угаре обоюдного притяжения. Мы были… парой. Уже. Состоявшейся.