— Ух ты… Как все быстро. Я думал это надолго. Освободил гораздо больше своего времени.

— Напрасно, — отвожу взгляд в сторону и замираю с приоткрытыми губами, глядя на ту прелесть, которую случайно уловила взглядом. Вот оно… О нем я, наверное, и говорила, когда представляла платье своей мечты.

— Илона… Илона!

— А… Что? — оживаю, взглянув на мужчину, после чего бросила еще один взгляд на то платье.

Девушки выходят к нам, выносят платье, туфли. «Муж» оплачивает покупки, после чего мы выслушиваем массу фальшивых комплиментов и покидаем салон.

Несу платье сама вместе с туфлями.

— Дай мне, помогу.

— Я сама, — отступаю от него немного в сторону. — А если так сильно хочешь помочь мне, то…

Умолкаю, когда замечаю на дороге знакомую фигуру в движении.

Это же он. Мирослав. Парень ехал среди машин на не особо высокой скорости. На его голове был шлем.

— Ты сегодня сама не своя, — мужчина вырывает вещи из моих рук, несет их к машине. — Садись.

Сажусь и жду, когда он тоже сядет и отвезет уже меня, черт возьми, домой.

— Так как время у нас осталось… я тебя покормлю где-нибудь.

— Это у тебя оно осталось. У меня его нет. Верни меня домой.

— Твое сопротивление, Илона, — заводит машину, — ничего не даст, — резко дергается с парковки. — Я занятой человек. У меня много дел. Но я освобождаю время, чтобы побыть с тобой. Для тебя это ничего не значит?

А ведь он прав… Для чего все это?

Но не стоит искать в его поведении хоть что-то хорошее. Он сблизиться хочет. Опять-таки для чего-то.

— Ты меня купил. Только это и значит.

Не смотрю на него, не вижу его лица, но ощущаю его состояние в полной мере. Это меня… пугает. Все это не впервые. Я чувствую его злость, испытываю ее на себе даже когда он ничего не говорит и не делает. И так каждый раз. Больше я ничего не чувствую. Значит, стоит сделать вывод, что он ничего ко мне кроме этого состояния и не испытывает. Это фальшивая до мозга костей связь. И мне... больно. Больно от всего этого.

— Потерпи немного. Скоро ты все узнаешь.

— Я уже знаю, что ты отпустишь меня через полгода. Мог бы и сразу сказать об этом…

— Кто тебе сказал?

— Отец. Кто же еще. Наверняка он и про все остальное знает…

— Твой отец сам не знает, что болтает.

— В каком это смысле? — резко поворачиваю голову в его сторону.

— Его дело помалкивать. Я финансирую в восстановление его бизнеса — он помалкивает, — произносит жестко. — Мои с тобой отношения не его дело. И ничего он не знает. Скоро будешь знать только ты.

Сглатываю от его тона.

— Ладно. Скоро так скоро. Отвезешь домой?

— Сначала покормлю. Потом, даю слово, отвезу.

— Наши посиделки ничем хорошим не заканчиваются. Ни завтраки, ни обеды, ни ужины…

— Надо уже привыкать друг к другу начинать. У нас еще будет много совместных завтраков, обедов и ужинов.

Издав внутренний стон, я смогла сдержаться и не рявкнуть что-нибудь едкое ему в ответ.

— Тогда едем в место, в котором мы еще не были.

— Хорошо.

***

Обед с «мужем» прошел довольно-таки неплохо. А все потому, что мы не говорили на личные темы, а лишь обсуждали нашу предстоящую фальшивую церемонию.

Невольно я втянулась, высказав свои мысли по поводу организации. Ветринский даже вздумал записывать кое-что из моих слов.

Церемония будет выездная, по месту его резиденции. Но ехать там все проверять я отказалась. Меня совершенно не волнует, что и как там будет.

Он не обманул. После обеда вернул меня домой.

Мы ни о чем не договаривались повторно, но думаю правила все те же. Я дома — он не настаивает на преждевременном переезде к нему. Все просто. Но думаю за мной все равно будут следить. Круглосуточно.