«Одно из этих смежных помещений просто обязано быть ванной комнатой» – мысленно постановил молодой дракон и принялся открывать дверь за дверью. Первая вела в одежный шкаф, вторая – в спальню, и только за третьей – наконец-то обнаружилась вожделенная ванная комната.

Вымотанная физически и опустошенная магически Кая завалилась в постель не раздеваясь и не разуваясь, чтобы просто полежать. Однако, едва только её голова коснулась подушки, уснула. Причём уснула так крепко, что наверняка бы проспала до самого вечера, если бы её не разбудили раз за разом сотрясавшие стены замка грохот, ругань, звон и душераздирающий визг. И это притом, что стены Сумеречного замка были отнюдь не тонкими.

– Твою земную твердь! Ну и прыткие же эти драконы! – выругалась девушка и арбалетной стрелой соскочила с постели. Вслед за чем понеслась в ту часть замка, из которой доносились звуки местного апокалипсиса.

Однако вместо пытавшихся сбежать драконов, которые как она полагала, и были виновниками случившегося стихийного бедствия, она застала на месте происшествия Спуки, обвешанного, словно коптильня окороками, её четырьмя родственницами.

– Всё-таки разбудили! – расстроился огромной паук, удерживающий брыкающихся и визжащих тёток и бабку за лодыжки. – Прости, я очень торопился, но не успел! – развёл он лапами на одной из которых визжала подвешенная верх тормашками бабка Танталия, а на другой подвешенная тем же образом Агнесса.

– Прокляну!!! – верещала бабка. – До десятого колена прокляну, если немедленно не отпустишь!

– Немедленно отпусти, образина! Что ты себе позволяешь?! Да, как ты смеешь?! – верещали тётушки из из-под колоколов длинных юбок, в связи с чем лиц их не видно было, а только чепцы.

– Сама образина! Спуки хороший! – стрекотала кружившая под потолком сорока Васка. – Спаситель мой! – послала она Спуки воздушный поцелуй.

– Кая, скажи своему питомцу, чтобы немедленно нас отпустил! – строго потребовала бабка, приподняв над головой юбки.

– Да, Кая, немедленно прикажи! – дружным хором потребовали тётки.

– А чего это вы ей приказываете?! – «вступилась» за Каю Васка. – Словно она вам прислуга какая-то! Правильно, я говорю, хозяйка?

– Сначала я хочу, чтобы мне объяснили, что здесь произошло, а потом решу, – упёрла руки в боки девушка, тяжело вздохнув.

– Я просто примчался на погром, и поэ… – начал было рассказывать Спуки, однако сорока Васка его перебила.

– Произошло то, что эти четверо пытались меня убить, прикончить, укокошить! Меня совершенно безобидную, никому никогда ничего не сделавшую плохого многодетную мать!

– По-ооня-тно, – протянула девушка, прикрыв рот рукой, чтобы не было видно, что она улыбается. – И чем же вам так не угодила Васка, что вы её решили убить, прикончить, укокошить? – просто, чтобы посмотреть, как будут выкручиваться родственницы, пытавшиеся накануне навешать ей лапшу на уши, задала она следующий вопрос.

– Внуча, да врёт она всё! Никто не пытался её убить, мы просто поговорить хотели, а она… – начала было оправдываться бабка Танталия.

– Ничего себе не пытались убить, а из арбалета, кто меня пытался подстрелить? А с ловчим арканом и сетью, кто за мной гонялся? А в пентаграмму, кто пытался загнать? А заклятиями смертельными и огненными, кто в меня кидался?

– Шо-ооо? – в четыре голоса, проявив великолепные актёрские способности, в высшей степени правдоподобно искренне удивились тётки и не менее искренне хором возмутились. – Наговор! Как есть наговор! Не было такого!

– Ни-че-го себе не было такого-оооо!!! – аж задохнулась от возмущения Васка. – А почему же тогда у меня хвост выдран почти весь?! Ты только посмотри, хозяйка, что осталось от моего некогда роскошного хвоста?! – жалобно прострекотала птица, продемонстрировав свой довольно потрёпанный тыл. – Вы ещё скажите, что погром тоже не вы устроили! – торжественно-ехидно закончила сорока свою обвинительную речь, припечатав лгуний, как она думала, совершенно неопровержимыми доказательствами их вины.