вся домашняя работа на ней. А он мужчина, хозяин и повелитель.

Это были его последние слова перед тем, как он отправился повелевать комнатой в хрущевке. Благоустроенная трехкомнатная квартира, в которой они жили, была записана на Римму Федоровну. А поделить ее у муженька кишка тонка.

С утра в офисе было немноголюдно.

В нем всего-то три помещения. Комната, где сидит она сама и бухгалтер, там же проводятся собрания правления, закуток, отведенный слесарям и дворникам, да что-то вроде кладовой для инвентаря. Большая его часть, разумеется, в подвале под замком. Но кое-что требует более бережного хранения.

В просторном коридоре расставлены скамейки для посетителей и есть терминал для оплаты коммунальных услуг.

Повсюду чистота и порядок. Даже у мужиков в их дворницкой-слесарской. Это тоже достижение Риммы Федоровны.

Посетителей нет, однако у терминала натоптано, растекаются грязной черной лужицей свежие следы.

Покачав головой, председатель прошла в кабинет. Бухгалтер Леночка встречала ее обычным взглядом, со смесью восхищения и ужаса.

– Доброе утро, Римма Федоровна, я чайник скипятила, – засуетилась она.

Грозная Громадина поморщилась:

– Вскипятила, милочка, – поправила председатель. Она уже успела скинуть шубу и взять подаренную ей на новый год кружку с надписью “Управдом - друг человека”.

– А еще лучше сказать, что вода вскипела. Бардак, моя дорогая Леночка, начинается с нашего сознания. Потом переползает в речь, а дальше и в поступки. Самоорганизация начинается с элементарной грамотности.

Леночка хлопала глазами и молилась про себя, чтоб Громадину чем-нибудь от нее отвлекли. Хорошая она тетка, полезная. Благодаря ей и свалку из-под окон убрали, сквер на ее месте разбили. И парковку удобную сделали. Вывоз мусора по расписанию всегда, а коммуналку жильцы оплачивают первым делом, как зарплату получают. Всех построила.

Но слишком уж она правильная. Во всем, кроме разве что питания.

В жизни каждого из нас бывают моменты, когда исполняется любое искренне загаданное желание. У бухгалтера Елены такой случился именно сейчас. Потом она пожалеет, что не подумала об увеличении дохода на триста процентов или новой даче.

– А скорее можно? Я тороплюсь! Развели тут бардак! – пронзительный голос из коридора врезался в уши, как лопата, отбивающая укатанный ногами снег от асфальта.

На слово “бардак” Римма Федоровна всегда делала стойку. Вот и сейчас она хищно повела носом и двинулась туда, где кто-то был неправ. Нет у нее тут бардака никакого. Не положено просто.

В коридоре у терминала топталось трое человек. И когда набежать успели?

– Девушка, вы не той стороной платежку к сканеру приложили, а чего-то ждете! – выговаривала высокая жилистая гражданка блондинке с кукольной внешностью.

Девица с выглаженными утюжком волосами хлопала нарощенными то ли бровями, то ли ресницами, и возмущенно складывала налитые ботоксом губы.

– Я не виновата, что тут все как в колхозе, – капризно выдала она, старательно растягивая гласные, – прошлый век какой-то!

– И что бы вам онлайн оплатой в таком случае не воспользоваться, моя дорогая? – нависла над блондинкой Римма Федоровна.

Третий в очереди, мужчина, опасливо посмотрел на великую даму, прочитал надпись на кружке, что она все еще держала в руке, и отступил. А то, кажется, помощь красотке предложить собирался по-рыцарски.

– У меня майфон разрядился, – трагическим тоном сообщила барышня, – а у вас тут все тааак не приспособлено.

– Дайте сюда!

Римма Федоровна вырвала платежку из наманикюренных пальчиков куклы и оттеснила ее от терминала.