– Синее? – разочарованно протянул Мел. – А может…

– Не может, – стукнул по столу король, – я не хочу, чтобы ты забывал, кто перед тобой. Сестра!

Эмихар обратился к расслабленной Иддии.

– Станет ли тебе легче, если твоя невестка будет выглядеть юной красавицей?

Женщина поправила выбившуюся из прически прядь и кивнула.

– Да, это очень щедрая уступка, Эмихар.

– Мама, но учти, – вступил Мел, – что для обряда мы используем синее зеркало. Это значит, что в нем будет отражаться прежняя, внутренняя суть этой женщины. И оно же должно постоянно находиться в наших … брачных покоях, напоминая, на ком я женился. И более того, от полуночи до первых рассветных лучей моя жена сможет принимать свой изначальный облик!

Несчастный новобрачный рассчитывал, что мать снова расстроится и начнет умолять брата разрешить полное преображение. Дабы ее сын мог построить полноценную супружескую жизнь.

Но Иддия, которая привыкла вести трезвое существование, с одного глотка эльчека стала такой беззаботной, что только отмахнулась:

– Ой, сынок, зачем ты меня посвящаешь в пикантные подробности? Это дело мужа и жены, что там у них в спальне стоит. Зато на людях у меня будет молодая и прекрасная невестка. Ты ее, главное, по ночам никому не показывай.

– Что ж, – король хлопнул себя по бедрам, стараясь не рассмеяться, – у тебя есть время до бала, Мел. Иди к своей жене и уговаривай ее изменить внешность.

6. ГЛАВА 5. Леди совершенство

Римму Федоровну с почестями провели в царские палаты. Двухкомнатные апартаменты, по которым сразу видно – гостевые, для временного пребывания. Красивые, но пустые.

Она присела на музейного вида кровать. Мягко. Не ортопедический матрас, но чего от этих современников Шекспира требовать?

Хотя тут она погорячилась, конечно. Римма Федоровна и сама понимала, что все происходящее сперва походит на сумасшествие, а во вторую очередь на попадание в магический мир. Никак не в прошлое. Ну или в альтернативное прошлое, с магией.

Она встала и прошлась. Неплохая комнатка, даже под ее размеры подходит, вполне просторная. Зеркало в полный рост, тумба, заставленная духами и баночками-скляночками. Рядом – стеллаж с разными приспособлениями для завивки, расчесывания и разглаживания волос. Это с первого взгляда понятно. Добротная такая женская комната. Вопрос только, сколько тут постояльцев было и всеми этими благами воспользоваться успело.

Римма Федоровна решительно поставила кружку, которую незадачливый муженек ей все же вернул, посреди миниатюрного столика из красного дерева.

Оценила высокие окна, бархатные и не запыленные шторы. Стекло наполовину витражное, наполовину простое, прозрачное и отмытое. Позволяет разглядеть что там, на улице.

Римма Федоровна подошла, присмотрелась. Похоже на задний двор средневекового замка, подвода с лошадью стоит, бочку какую-то выгружают. Небо почему-то не чисто голубое, а легкого зеленого оттенка. Да и солнце скорее лимонное, чем белое или желтоватое.

Другой мир, да.

В дверь осторожно постучались.

– Открыто! – зычно крикнула Римма Федоровна.

Плохо смазанные петли скрипнули. В комнате появилась средних лет женщина. Испуганная, глазами лупает на гостью.

Платье длинное, коричневое, из плотной ткани. С голубым передником. И платок, скрывающий волосы, тоже голубой.

– Здравствовать вам, благородная эдери, – произнесла она явно заученную фразу, – не желаете ли употребить легкий обед.

– Легкий? – усмехнулась Римма Федоровна. – Вы меня хорошо разглядели?

Служанка затравленно кивнула.

– Разве такую мощь салатиком напитаешь? Вот что, уважаемая работница общепита. Принесите мне, пожалуй, все лучшие блюда от вашего шеф-повара. Как я понимаю, у меня теперь супруг имеется. Так на его счет и запишите.