Это было не так – уж что-то, а о роскошном свадебном платье Цицинателла позаботилась.

– Вы ошибаетесь, – попыталась воззвать я. – Цици… Вернее, я приготовила очень красивое подвенечное платье. Все, как полагается! Просто так получилось, что…

– У вас была возможность его надеть, миледи, – холодно перебил Теодор. – Вместо этого вы облачились в черное, ясно давая понять свое отношение ко всему происходящему. Вы знаете – мне наплевать, что обо мне скажут в обществе. Я никогда не гнался за высоким титулом и репутацией аристократа. Вы могли пойти к алтарю в чем угодно, хоть голая. Однако этот поступок я считаю проявлением крайнего неуважения ко мне и моей семье. Не говоря уже об элементарном уважении к гостям торжества.

И вот, честное слово, вроде бы я была не виновата – даже не разглядела, что там вытащила из гардероба Нутеллы.

Но почувствовала себя просто отвратительно.

– Мы можем вернуться, и я…

– О нет, леди Цицинателла, – Рутланд остановил меня небрежным жестом. – Я вижу, что вы не в состоянии принять адекватное решение по поводу подобающего гардероба. Поэтому я приму его сам.

– Вряд ли оно вам понравится. Но в одном можете не сомневаться – вы выйдете за меня замуж в белом, согласно древним традициям.

Прозвучало это несколько зловеще. Однако выбора у меня не было – не на полном ходу же с лошади прыгать?

Хотя, даже если я и захотела, ничего не получилось – уж слишком крепко Теодор меня держал.

Ехали довольно долго… Или мне так показалось?

Но я начала основательно подмерзать. М-да уж, это сгоряча мне показалось, что минус один – не такая уж и низкая температура… А, как выясняется, в одном платье, пусть и из плотной толстой ткани, очень даже холодно!

Пар шел у меня изо рта, и, не выдержав, я принялась тереть побелевшие руки.

Нужно запомнить на будущее, что пробираться зимой через лес без ОЧЕНЬ теплой одежды – плохая затея.

От Рутланда мои зябкие поеживания, разумеется, не укрылись.

Ни слова не сказав, он скинул с себя свой потрясающе теплый плащ и небрежно набросил мне на плечи.

– Спасибо, – прошептала я, кутаясь в ткань, хранящую тепло его тела.

Но эсквайр, кажется, не обратил на это внимания. Или настолько меня презирал, что ему и благодарности моей было не нужно.

Тем временем мы оказались на мостовой города.

Сразу стало ясно, что с Гофманом я попала в самую точку. Город стоял на холмах, и архитектура здесь была изысканная, чуть мрачноватая, с множеством башен, высоких замков и мощеных площадей. Острые шпили, высокие вытянутые окна, украшенные росписями фасады, резные барельефы на стенах и крышах – я взаправду словно попала в готическую сказку.

Я все приглядывалась, с интересом крутя головой в разные стороны. Очень хотелось спросить название этого сказочного места, словно сошедшего с кадров из какого-то атмосферного фэнтези-фильма, но пока что я решила держать язык за зубами.

Вообще-то Нутелла тут жила, и не могла не знать его название. Ну, как Теодор решит, что я снова что-то затеяла, и после свадьбы в отместку упечет меня в лечебницу для душевнобольных? С него ведь станется!

Потом узнаю название города, не беда.

Правда, потом – это… после свадьбы?!

Матерь Божья, даже не верится, что она все-таки состоится…

Между тем Теодор свернул в один из проулков, а затем еще в один. Наверное, мне нужно начинать бояться, потому что выглядели они достаточно мрачно – высокие кирпичные стены, небольшой двор…

На место торжественного бракосочетания это походило мало. Вернее, вообще не походило.

Может, он все-таки передумал на мне жениться, и решил прибить?