Он ожидаемо нахмурился.

– А вдруг…

Легко ему говорить.

– А честь как потом отмывать? Копи-то уже почти наши... – хмуро припечатал. – Никто не должен упрекнуть Эдхарда Мак-Альпина в том, что не держит королевское слово. Но и эту девочку я не смогу оставить. Ты бы смог отказаться от такого подарка судьбы?

Лицо Дика потемнело. Я и так знал ответ.

Любимая друга теперь уже стала верной женой. Но им столько всего пришлось преодолеть, прежде чем соединится узами брака, что Дик меня понял без лишних объяснений. К сожалению, моя ситуация еще сложнее, чем у него.

Найденыша я принес в свой шатер, крикнув, чтобы позвали лекаря. Не мог позволить, чтобы она хоть на миг оказалась далеко. Зверя тянуло к этой незнакомой замарашке. До боли выкручивало сознание. Это пройдет со временем. Ощущения притупятся. И сосущий голод станет не таким острым.

Уложил ее на лежанку. Узкую, рассчитанную на одного.

Поправил платье. Не удержался, провел пальцем по нежной щеке, убрав прилипшую светлую прядку. Волосы незнакомки были влажными и пахли странной смесью трав и горечью. Этот запах выбивался из общей картины. Был ей совершенно чужд.

Я нахмурился, намотал на палец светлый локон. Может, ополаскивает волосы какими-то зельями. Слышал, что девицы так делают, для красоты.

Лекарь появился спустя несколько минут. Удивленно застыл на пороге.

– Осмотри ее, Дармонд, – не стал вдаваться в подробности. Но чувствовал, что вопросы все равно последуют.

– Откуда она у тебя? – не разочаровал старый отцовский друг.

– С неба упала, – привычно буркнул.

Пожилой лекарь покачал головой и закатал рукава камзола. Загрубевшие ладони прошлись над телом девчонки.

– Истощена. Недоедала сильно, – проворчал он.

Я кивнул. Подозревал это, глядя на хрупкую фигурку.

– Работала много… Но организм молодой и здоровый, какой только может быть в этих условиях. Восстановится быстро. Кроме отравления ядовитым плющом, больше повреждений не вижу. Царапины, ушибы, в целом, мелочь… К сожалению, яд этого растения имеет иную природу, нежели другие, с примесью фей-ирской магии. Классическое лечение тут бесполезно. Можно лишь дать ей настойку, которая ослабит зуд, и обезболивающее. Через неделю следы ожогов сами исчезнут. А пока приведем-ка ее в чувства.

В руки мне перекочевала небольшая стеклянная бутылочка глубокого синего цвета. Я покрутил ее, встряхнул, попытался рассмотреть, что там внутри, но сквозь мутное стекло ничего не увидел. А затем, подумав, отпустил Дармонда. Хотелось, чтобы малышка, когда очнется, увидела только меня.

Бутылочка с нюхательной солью жгла ладонь. Я медлил. Как она воспримет то, что ее жизнь круто поменялась. По логике, должна радоваться. Я дам ей все, что пожелает: наряды, дом, заботу. Она больше никогда не будет голодать, никто не посмеет ее обидеть. Но, всматриваясь в мягкие черты, я видел упрямый подбородок и нахмуренные бровки. И червячок сомнения настойчиво покусывал внутри. Отчего-то казалось, не все будет так радужно, как я себе нарисовал.

4. Глава 4

Шанталь Данилэ

Острый запах, казалось, проникал в самое нутро, выедал до крупинки остатки мозгов и заставлял сознание вынырнуть из зыбкого туманного забытья.

Я резко распахнула глаза – точнее глаз, второй почему-то отказывался открываться – и испуганно вскинулась. Надо мной склонился мужчина. Смутно знакомый, но в то же время чужой.

"Откуда у нас в монастыре мужчины?" – успела промелькнуть мысль.

А потом я вспомнила. И побег вспомнила, и кабана, и воина с мечом, и ядовитый фей-ирский плющ.

Застонала, чувствуя жжение на щеках и подбородке. Попыталась ощупать саднящие участки и шумно втянула воздух сквозь зубы. Даже легкое, аккуратное касание приносило острую боль.