- Миледи? С вами всё в порядке? – женщина с брошью подошла ко мне и осторожно поддержала под локоть. – Ванна готова, девушки помогут вам раздеться.  

Я не стала отвечать и позволила увести себя за ширму, где меня мигом раздели в восемь рук – с такой ловкостью, которая указывала на то, что девушкам приходилось раздевать свою хозяйку очень часто.

В отличие от Алиноры, меня никогда не раздевали горничные, и я чувствовала себя неловко, особенно когда они сняли с меня нижнюю рубашку и белье.

- Если у вас нет распоряжений, я удаляюсь, миледи, - дама с брошью окинула цепким взглядом комнату, удовлетворенно кивнула и поклонилась мне.

Солнечный свет заиграл на зеленых камнях броши, и я не смогла промолчать.

- Очень красивая брошь, - похвалила я. - Издали можно принять за настоящий плющ.

Мои слова произвели неожиданное впечатление. Девушки-служанки замерли, а бледная дама вдруг покраснела – неровно, пятнами, и опустила глаза.

- Благодарю, миледи, - сказала она бесстрастно, что так не вязалось с румянцем на её щеках. – Странно, что вы обратили внимание на моё скромное украшение.

Я сглупила, стопроцентно сглупила! Алинора вряд ли восхищалась нарядами прислуги.

- Эту брошку мне подарил отец, - продолжала дама, по прежнему не поднимая глаз, - но эти жалкие изумруды не идут ни в какое сравнение с изумрудами Левенштайлей. Наверное, ваша светлость шутит надо мной.

По её тону было понятно, что шутки она не оценила, и теперь уже я покраснела – и от своей ошибки, и от того, что эта чопорная дама будто ткнула меня носом.

- Завтрак подадут, когда вы будете готовы, миледи, - дама с брошью ещё раз поклонилась и вышла.

Я услышала, как она сказала что-то, уже находясь в коридоре, а потом послышался взволнованный голос Диаманта.

Очень плохо!

Погружаясь в ванну, я готова была нырнуть с головой, чтобы не видеть, как служанки обменивались недоумевающими взглядами, когда думали, что я ничего не вижу.

Экзамен был провален с первой минуты. И зря я сказала о потере памяти брату генерала…

В дверь постучали, одна из девушек пошла открывать, и я снова услышала, как что-то быстро и взволнованно говорит Диамант. Мне стало неуютно даже в теплой воде, но в следующую секунду ещё четыре служанки внесли платье из нежно-голубого шелка.

- Дорогая Алинора! – позвал от дверей брат генерала. – Я взял на себя смелость подобрать для вас платье. Надеюсь, не ошибся?

Я с облегчением перевела дух и ответила как можно бодрее:

- Нет-нет, всё чудесно. Платье мне очень нравится, я надену его.

Служанки опять переглянулись, но было похоже, что слуги в этом доме вопросов не задавали.

Около часа понадобилось, чтобы высушить мне волосы, уложить их в простую прическу, надеть платье, подобранное младшим Левенштайлем.

Я подошла к огромному – в рост человека – зеркалу и увидела в нем не себя, а Алинору. Удивительно, как мы похожи… Эта колдунья хотела оживить свою тень…

Быстро отвернувшись, я запретила себе думать о том, что могу быть не Алиной Комаровой, а всего лишь тенью какой-то ведьмы из мира фантазий. Мне надо приложить все усилия, чтобы выбраться отсюда… Вернуться к своей привычной жизни, к своим картинам…

- Почему такое унылое личико? – встретил меня в коридоре Диамант. – Ну же, Алинора, невозможно, чтобы такая красивая женщина грустила! Я себе этого не прощу!

«Но веселить меня – не твоя обязанность, - ответила я ему мысленно, пока пыталась изобразить улыбку. – У меня… то есть у Алиноры есть муж. Вот пусть он и старается развеселить».

- Может, пригласить доктора? – спросил Диамант, понизив голос. – Как вы себя чувствуете?