Всё милая Вера! Больше не жди ни любви, ни ласки. А за поддержкой обращайся к Козырю!

Вера шумно вздыхает. Нервно теребит сорочку.

- Ярослав, пожалуйста, не говори такие вещи, - морщит красивый прямой носик. – Мы не можем разделить сына. Если хочешь, оставайся, живи здесь в доме. А мы с Машей съедем… куда-нибудь. Только не трогай сына, - смотрит на меня как побитая собака.

- Послушай, - цежу зло. – Я имею на Григория столько же прав, сколько ты. Мальчик должен расти с отцом. Ты можешь встречаться с Козырем, сожительствовать с ним, но я не позволю ему заменить меня для сына. Уяснили? Или для твоей красивой головки – это слишком сложно.

Впервые разговариваю с женой грубо.

Самому неприятно. Но не могу совладать с эмоциями.

Слишком больно. Вера вонзила мне в спину ножи и провернула его там раз сто.

- Ты не понимаешь, что творишь, - неожиданно лицо жены становится суровым. – Если ты будешь отбирать у меня ребенка, тогда я буду вынуждена защищаться.

- Ве-ра! Что ты несешь! Я не отбираю Гришу. Всего лишь хочу справедливости. Например, три дня он у меня, четыре у тебя, и наоборот! – злюсь на супругу. Неужели до нее не доходит, что я не пытаюсь украсть ее сына. А всего лишь не даю забрать моего!

Глядим друг на друга как враги. Кроме разочарования, злости ничего не испытываем друг к другу.

Жаль, что такая большая любовь закончилась банальными дрязгами и разборками. Войной за сына.

Единственное, за что мы оба точно не будем бороться так это ща нерастраченную проклятую любовь. Она достанется нам обоим в равной доле. Дальше будем жить порознь, захлебываясь в этой чертовой дряни!

- Ярослав, неужели ты думаешь, что я плохая мать? Что могу причинить вред сыну? Или что буду настраивать его против тебя? Клянусь, не скажу ему ни одного плохого слова об отце.

- Вера! Грош цена твоим обещаниям. Помню, пять лет назад, ты клялась-божилась, что будешь любить меня до конца жизни. И что? Где мы оказались? В луже вранья?

Губы Веры дрожат. Она будто хочет что-то мне сказать, но вовремя себя останавливает, закусывает губу.

- Ты меня еще любишь? – спрашивает тихо. – Если да, не борись за сына. Оставь всё, как есть. Ты еще молод, встретишь другую, родите малыша.

- Ты ненормальная? – теряю самообладание, подлетаю к жене. – Советуешь мне заменить Гришу другим ребенком?

В глазах супруги впервые возникает страх.

- Яр, остановись, - слезы льются по ее щекам. – Если ты будешь наставить, то окажешься в тюрьме или в психушке. Ем у ничего не стоит тебя туда упрятать!

- Кому ему?.. – изумленно гляжу в бледное лицо жены. Она явно в шоке и несет невесть что. Уже угрожать начала.

Щеки Веры опаляет жаром, но она молчит. Не отвечает на мой вопрос. Похоже, проговорилась или всё же не понимает, что несёт.

В висках стучит кровь.

- Ты сейчас говорила о Козыре? Он угрожал мне если я не уйду? – злюсь.

- Пожалуйста, только не ходи к нему на разборки. Умоляю, - Вера складывает ладошки перед грудью.

- Сам решу, - выдыхаю ей в лицо.

Боже мой! Не могу поверить в происходящее. Могло ли произойти что-то хуже того, что происходит сейчас с нами. Хуже того, что собираемся деть единственного сыночка?.. Нет. Хуже не бывает.

Мы убили любовь и всё хорошее, что было между нами.

Машинально беру руки веры в свои. Мои теплые, ее – ледяные.

Наши пальцы сплетаются, и сердца разбиваются одновременно.

Больше не чувствуем ритм друг друга.

Больше не одной температуры.

Прижимает Веру к своей груди, и не чувствую ее сердцебиения.

Время будто замедляется.

- Прощай, Вера, - разворачиваюсь, иду поспешно на выход.