– То есть ты не собираешься молчать о случившемся? – вскинула я бровь, поглядев на белёсый, переливающийся в свете лампы камень в руках Роберта – кажется, именно его надевали мне под юбку!

Закрались подозрения, что Адальхарт не сегодня узнал, что я попаданка, но в голове было и без того слишком много мыслей и смятения, чтобы думать об этом сейчас.

– Это для подстраховки, Лера. Если вдруг Эскорт решит сделать из тебя жертвенного барана. Рассказывай. Но сперва представься.

Роберт положил передо мной артефакт, который замерцал от его прикосновения молочным сиянием. И я начала.

Повторить рассказ уже после того, как узнала, что мне помогут, оказалось проще. Я уложилась минут за пять и, кажется, даже успокоилась, пока говорила.

Когда закончила, Адальхарт забрал камень и шумно вздохнул.

– Что теперь? – смерила его взглядом.

Роберт достал из ящика стола лист бумаги с драконьими гербами и медленно провёл над ним ладонью. Под его пальцами проявились надписи.

Он придвинул лист мне, и я увидела договор. Было сказано, что я передала показания против Эскорта. Обязуюсь хранить тайну, временно играть роль принцессы Валери – жены Роберта Адальхарта. С целью разоблачения врагов короны. За сотрудничество с властями получаю в награду жизнь и свободу. И в конце приписка: “Обязуюсь защищать Валерию Романову и соблюдать указанные в договоре пункты. Десница короля Мирии – герцог Роберт Адальхарт”.

С должности инквизитора сняли, значит, но десницей, правой рукой короля, оставили – хитрый у Валери отец. И Роберт ему ни в чём не уступает.

– Подходят такие условия? – тихо проговорил дракон, обводя меня взглядом.

– Более чем. Только в каком плане играть роль жены? Ты захочешь подтвердить брак по-настоящему?

Роберт развернул к себе лист и, изменив что-то, вернул мне.

Добавилась бюрократическая фраза: “Играть роль фиктивной жены согласно стандартному договору о фиктивном браке”.

– У вас и такой договор в стране есть?

– Есть, Лера. Я дам тебе почитать, если хочешь, – проговорил он. – В целом, там говорится о том, что внешне наш брак должен выглядеть, как настоящий, но когда мы одни, – ты свободна. У тебя будет отдельная комната. Я не потребую от тебя никаких супружеских обязательств. Не буду даже прикасаться. Обещаю.

Голос Роберт вновь понизился и сделался хриплым.

– Верю. Ладно, я должна подписать?

Роберт кивнул.

Я призвала магию и тоненькой искрой выжгла подпись. Получилось вполне аккуратненько.

Роберт оставил красивый вензель под своим именем и изобразил быстрый жест, от которого лист засветился белым сиянием.

– Что это? – вздрогнула я.

– Магическая защита от изменений и порчи.

Когда сияние стихло, мы поглядели друг на друга. Роберт выглядел, как истинный инквизитор: строгий, злой, чужой. Лицо его было хмурым и бледным. Губы сомкнуты в тонкую линию. И мне не верилось, что эти губы ещё несколько часов назад меня горячо целовали. Я очень хотела бы знать, что он чувствует. Что чувствовал тогда, когда мы были вместе.

Интересно, осталось ли у него в сердце хоть что-то тёплое по отношению ко мне теперь, после признания?

Но в тёмных, как омуты, глазах, невозможно было ничего прочитать.

Запищал Светлячок, и мы оба обернулись к котёнку. Он крутился возле небольшой лужицы.

– Прости… – прошептала я. – Он наверное, хотел в туалет, а я не сообразила.

– Ничего, – вздохнул Роберт. – Ты Анхора маленьким не видела, он доставлял куда больше хлопот.

Я поглядела на Адальхарта, закусила губу и покачала головой, изумляясь.

– Что? – вопросительно вскинул он бровь.

– Не думала, что ты… что ты такой.