— Куда же вы собираетесь отправиться в таком наряде? — сияет, как начищенная кастрюля, Мина. — Все равно же никто, кроме меня, не увидит. Или в приданое положите?

Стоило представить, что стою в тонком батистовом белье перед Хэлом, и кровь предательски приливает к бархатистым щекам. Юная грудь напрягается, точно чувствуя жадный мужской взгляд.

— Никому я это показывать не собираюсь, — бурчу под нос.— Для себя шью, чтобы чувствовать комфорт и уверенность.

И почему мне представился Хэл? Бэл бы наверняка лучше оценил бельишко. Да и Виллин ничего, это для меня он молод, а для Тамани — в самый раз.

«Куда-то тебя не туда понесло, Тамара Анатольевна, — ругаю себя. — Нам о возвращении думать надо, а не о том, как бы щегольнуть новым телом перед местными красавчиками».

Шью до глубокой ночи. Довольна творением, как ребенок подарком на Рождество. Ловкие пальчики Тамани либо имеют опыт кройки и шитья, либо легко обучаются. Как бы то ни было, бельишко вышло что надо.

Надеваю обновку и, счастливая, заваливаюсь спать.

Утром выбираю самое легкое, яркое платье из всех, что висят шкафу. Ярко-желтое, цвета одуванчиков и пижмы. Легкое и нежное, как весенняя свежесть. Стоит крутануться на месте, и пышная юбка вздымается, становится похожей на солнце.

— Не слишком ли откровенно? — беспокоится Мина. — Когда вы, сати, вертитесь, становятся видны щиколотки.

Смеюсь в голос. Ну и Мина, ну и затейница. Видела бы она старшеклассниц в нашей школе. Подумаешь, щиколотки. Вот когда грудь из декольте вываливается, а из-под джинсов торчат стринги — это да, откровенно.

— Подожди, вот я себе еще бикини сошью, — окончательно ввергаю служанку в шок.

Замираю. Раскидываю мозгами.

Впервые назвала тело Тамани своим. И даже решила его эксплуатировать. Можно ли? Нужно ли это делать? Не боком ли выйдет подобное вмешательство в чужую жизнь?

— А, ладно! — машу рукой. — Будь что будет.

Всовываю маленькие узкие ступни в роскошные туфельки, расшитые драгоценными камнями. Почти как у Мины, только новые и с круглыми носами. Чем-то они напоминают балетки.

— К этому платью лучше подойдут туфельки с каблучком и золочеными пряжками, — замечает Мина и тут же испуганно шарахается в сторону. — Простите, не хотела спорить с вами, сати Тамани…

— Ничего, я не обидчивая, — замечаю серьезным тоном. — Видно, не в дядюшку пошла. А с каблуками нельзя. Там, куда мы сегодня отправимся, лучше иметь удобную обувь. Дабы не потерять равновесие.

«И снова не свалиться со скалы, — добавляю про себя. — По крайней мере, до того, пока сама не решусь на этот отчаянный шаг».

— А куда мы отправимся? — интересуется Мина.

Весело смеюсь. Хватаю ее за руку и тяну к двери.

— Потом скажу. А ты мне покажешь дорогу. Потому как сама я ее не помню.

В обеденном зале нас не дождались. Дядя и Алия уже заканчивают завтрак. Вроде бы принадлежат к высшему сословию Алатны, а бардак на столе — точно свиньи угощались. Сестренка ест бекон руками, дядя чистит вареные яйца и раскидывает скорлупу по тарелке с кашей.

— Что здесь происходит? — спрашиваю строго.

Окидываю стол презрительным взглядом. Проданные к столу фрукты надкусаны и брошены, хлеб поломан. Видела бы это моя мама — надавала затрещин и Михо, и его дочурке.

— Ты опоздала, — бросает, как кость собаке, Михо. — Завтрак уже закончен. Теперь тебе придется ждать обеда, чтобы наесться.

Демонстративно встает из-за стола, утирает рот кружевной салфеткой и бросает ее поверх тарелки.

Меня охватывает ярость. С самого утра настроение испортили!

Упираю руки в бока и «наезжаю» на дядю со всей требовательностью, на которую способна: