По скулам Лютого ходят желваки.

- Ты просто конченый человек, Клим, я это всегда знал. Не знал лишь насколько. Я – вот он. Отпусти Лесю и давай разберемся с тобой так, как захочешь. Не прячься за спинами детей.

- Слишком много пустой болтовни, - снова морщится Корнеев, - Я уже сказал, выбирай: возвращай мне свою девку с ребенком.

- Зачем? С какой целью? Ты хотел вытащить меня и со мной разобраться – я, твою мать, перед тобой! – рявкает Костя.

- Ты же в курсе, мне не нравятся прерванные партии. Люблю заканчивать то, что начал.

- То есть ты предлагаешь мне вернуть назад Соню и моего сына, а после смиренно ждать, когда ты их убьешь?

- Ладно, Соню, так и быть, можешь оставить себе, - великодушно отмахивается Клим, - Мне она без надобности. Заодно и ты поразвлекаешься напоследок. Может еще ребенка заделаешь, чтобы количество детей не уменьшалось, даже если кто-то из этих двоих не выживет.

Костяшки пальцев хрустят от силы, с которой сжимает ладонь в кулак Лютый. Он старается сохранять хладнокровие, но оставаться спокойным в ситуации, когда угрожают самому дорогому, способен только робот. Хочется сорваться, впечатать этого урода в стену, чтобы кулак влетел по скуле, в нос, сломал челюсть, раскрошил его самодовольную рожу в мясо. Чтобы не осталось живого места, чтобы кровью своей захлебнулся. Пистолет, направленный на него, даже не самая важная проблема. В конце концов, он и не с такими противниками дело имел. Но Клим припрятал козырь посущественнее, совершенно не стесняясь того, что этот самый козырь – его собственная внучка.

- Я знаю твой горячий норов, - вздергивает в усмешке уголок губ Корнеев, откидываясь на спинку кресла и складывая вместе пальцы, - Но ничего не поделать. Сегодня тебе придется выбрать, кого ты любишь больше – дочь или сына. Кем-то из них придется пожертвовать. Фигурально, конечно. Пока что, - многозначительно добавляет Клим.

- Твой дом оцеплен моими людьми. Если дойдет до конфликта, мы вас задавим.

- Приволок всех своих шавок? И что, ты готов устроить бойню, зная, что где-то здесь спрятана твоя дочь?

- Если нужно, устрою, - качнув головой, подтверждает Лютый, а после хмыкает, - только я надеюсь, что до этого не дойдет. Потому что я тоже припас для тебя кое-какой сюрприз, Клим.

Корнеев вопросительно вздергивает бровь, скептично улыбаясь.

Костя оскаливается в улыбке в ответ и оборачивается к двери. Он жалеет только об одном – что не видит сейчас лица этого урода.

- Привет, Демид, - приветствует Лютый коротко.

Рокотов выглядит не лучшим образом. Бледный, осунувшийся, в привычном черном костюме он походит скорее на привидение, так сильно темный цвет оттеняет беловатого оттенка кожу. Он молча смотрит на Клима и тот, не выдержав, фыркает:

- Серьезно, Лютый? Ты притащил мне своего дружка на блюдечке с голубой каемочкой. Я бы и так добрался до него рано или поздно. И в этом твой сюрприз?

- Нет, дорогой бывший тесть, сюрприз не в этом, - Лютый позволяет себе улыбнуться, наслаждаясь ситуацией в полной мере, - Сюрприз в том, что я знаю, кто он.

- Что за бред? – хмурится Корнеев, переводя взгляды с одного мужчины на другого, - Что ты несешь?

- Я все знаю, Клим. Знаю, что Элла не твоя дочь. Зато Демид всегда был родным сыном. Плохая новость для тебя, - проследив за тем, как на груди Рокотова появляются два красных огонька от лазерных прицелов, Лютый с ухмылкой заканчивает, - что тебе тоже сегодня придется выбирать.