Возле палаты действительно находятся сразу пятеро охранников, еще двое дежурят в палате. Они выходят сразу же, едва я захожу внутрь, чтобы не мешать. Но зато я сразу натыкаюсь взглядом на сиделку – женщина средних лет в шапочке, маске и халате сидит в кресле в углу комнаты и читает книгу. При моем появлении она вскидывает глаза и тут же откладывает чтение.

- Добрый день, - произношу дружелюбно и перевожу взгляд с нее на Демида, - Я жена Демида Сергеевича.

- Здравствуйте! – она расторопно поднимается с кресла и уже через пару секунд жмет мою руку, - Я Жанна Романовна, мы еще не знакомы. Я присматриваю за вашим мужем.

- Софья Алексеевна, - представляюсь я и спрашиваю самое важное, что интересует сейчас, - Как он?

Собственно, ничего нового медсестра мне не рассказывает: стабильно тяжелое состояние, по назначенной врачом схеме она регулярно колет ему лекарства и ставит капельницы, а также следит за самочувствием в целом.

- Если будут какие-то изменения, хоть и малейшие, обязательно звоните мне, - царапая свой номер на листочке блокнота, прошу я, - И если что-нибудь понадобится – тоже звоните.

- Не беспокойтесь. Константин Николаевич всегда в курсе всего, его человек привозит все необходимые медикаменты.

- Да? – растерянно спрашиваю я, протягивая ей листок, - Но все-таки. Вдруг что, возьмите.

- Конечно. Если хотите, я буду вам звонить каждый день, чтобы держать вас в курсе.

- Да. Да, давайте, - киваю и опускаюсь наконец на стул, расположенный рядом с реанимационной кроватью.

Демид выглядит ни грамма не лучше – все те же кровоподтеки, опухшее от гематом лицо. Сердце болезненно сжимается и я, не выдержав, мягко и осторожно беру его безвольно лежащую ладонь в свои руки.

Жанна Романовна тактично выходит, оставляя нас наедине, хотя Рокотов до сих пор без сознания, и я никак не смогу с ним поговорить. Но я ей очень благодарна за эту чуткость, потому что хочется побыть немного рядом с Демидом. Если бы я только могла как-то дать ему понять, что он не один... Может, глупо, но мне кажется, что Демид абсолютно все слышит, поэтому не нахожу ничего лучше, кроме как тихо произнести:

- Поправляйся скорее. Тима очень тебя ждет, все время спрашивает, где ты, когда вернешься… - и почти неслышно добавляю, - И я жду тоже.

Мне хочется рассказать ему все: и как я переживаю, и что Костя скоро познакомится с Тимой, и теперь точно должен помочь нам. Что мы сможем выстоять против Клима, если будем все вместе, и тогда он точно ничего не сможет нам сделать. Но только кусаю губы. От мыслей о том, что нас могут прослушивать постоянно, я скоро параноиком стану, не иначе.

- Я вернусь скоро. Может маме Тимура отвезу и буду с тобой, пока ты не очнешься, - обещаю я, не решившись сказать, что на самом деле хочу, чтобы Костя взял сына к себе под полную охрану. Так ему точно будет безопаснее, чем со мной…

Выхожу из палаты и коротко прощаюсь с сиделкой, которую нанял Лютый. Жанна Романовна возвращается внутрь вместе с двумя охранниками, что дежурили там до моего прихода, и я уже спокойнее выдыхаю. Демид здесь не один, и это самое главное.

Оборачиваюсь и спотыкаюсь на ровном месте, когда встречаюсь взглядом с человеком, застывшим у противоположного окна каменным изваянием. Сначала я не верю своим глазам, но потом приходит осознание, что недалеко от палаты действительно стоит Бритый, ожидая, по-видимому, меня. Потому что, как только мы встречаемся взглядами, он тут же кивает в знак приветствия и неторопливой походкой направляется ко мне.

- Не хочешь поговорить? – внимательно глядя мне в глаза, интересуется он, останавливаясь напротив.