Я нахмурилась и поняла, что он не лгал – в их первую с Бьянкой брачную ночь именно так все и было.

А потом он прогнал ее…

Отвратительная, вопиющая грубость.

Я молчала, со злостью глядя в его красивые глаза – синие, как океан.

– Твое унижение – отвратительно. Женщина не должна так себя вести с мужчиной. Не должна так низко и грязно навязываться – заруби себе на носу, Бьянка, – холодно продолжал муж. – Ты мне не ровня и горько пожалеешь о том, что не согласилась на мое великодушное предложение. А теперь проваливай и не смей больше приходить в мою библиотеку. Перед сном я предпочитаю наблюдать более эстетичные вещи, нежели... это.

И он брезгливо дернул бант на моем платье Антонеллы.

– Когда-нибудь ты вспомнишь свои слова, Лианс, – тихо сказала я. – Ты вспомнишь, и горько-горько пожалеешь. Не я, а ты будешь стоять передо мной на коленях. Но я все равно тебя никогда не прощу! Это я превращу твою жизнь в ад.

И тут я скользнула рукой по его кителю сбоку и неожиданно для него выхватила кортик, который он по форме носил на поясной портупее.

А затем резко вонзила кинжал аккурат в стену прямо за ним, чуть повыше его плеча.

Делала такое впервые, но получилось идеально. Прямо сама от себя не ожидала – это злость придала сил.

– Заруби себе на носу, Лианс.

С этими словами я круто развернулась и вышла за дверь, но вслед мне несся его обидный, наглый смех.

Что ж, надеюсь, когда будет выковыривать свой кортик из стенки, веселья у него поубавится.

11. ГЛАВА 11

– Бьянка, только посмотри, кого я привела. Да-да, у тебя гости! А еще мы принесли кое-какой подарок. Чудо, как мило!

Вот уж кого я не ждала перед занятиями, то Розамунду в компании моей сестрички Антонии и еще трех девушек – моих сокурсниц, Элисанны и Роналис.

Хотя лучше было бы сравнить их с клубком змеюк, вползших в мою комнату.

Хотя, пожалуй, змеюки и то поприятнее будут.

Они хотя бы так не смотрят, прежде, чем броситься и укусить.

Девушки стали с преувеличенным вниманием расспрашивать меня о самочувствии, о том, готова ли я приступить к занятиям.

– Что за чушь! – поджала губы Антония. – Разумеется, Бьянка не готова. Она никогда не готова!

Антония была высокой белокурой девушкой модельной внешности. Но тяжелые веки придавали сестрице скучающий и надменный вид, а тонкие бескровные губы постоянно кривились, как будто Антония держала во рту дольку лимона.

– Ах, Тони, тебе не надо быть к сестре слишком требовательной, – тонко усмехнулась Мунда. – Бьянка и так старается, как может, и показывает очень даже достойные результаты. Для нее, разумеется.

– Весьма достойные, – тут же подхватили еще две девицы и захихикали.

Ложь от первого до последнего слова!

Я-то знала, что в специальном табеле успехов курсантов, вывешенном в столовой, моя фамилия была на самой последней позиции.

Баллы считала специальная независимая магическая система.

Славная ректорская фамилия Рэтборн – и на тебе, в самом конце.

Ах, какая досада.

– Ой, а ведь совсем забыли про подарок! – всплеснула руками Пшеничка. – Девочки, ну как мы могли?

Меня охватило дурное предчувствие и не зря.

Я развернула какую-то тряпку, силясь понять, что это вообще такое…

– Твоя новая форма для тренировок! – чуть ли не подпрыгивая от предвкушения, пояснила Мунда. – Вместо той, которая была прожжена на прошлой тренировке. Это все Антония. Твоя сестричка лично позаботилась, чтобы пошили новую форму. Такая трогательная забота… Давай, надевай скорее и бегом на занятия!

Не успела я слова сказать, как девушки обступили меня – наглые и хохочущие, как ведьмы. Они были тонкие, гибкие, ловкие и очень фигуристые, представляя разительный контраст с неповоротливой мной.