Буквально вжалась в дверцу.

Баранов снова нахмурился, поняв, что я с ним миловаться не изъявляю желания.

- Шутки закончились, Андрей, - с нажимом добавила я, дав понять, что спускать на тормозах ситуацию с его изменой я не позволю. - Ну! Что делать будем?

- Люба, ну включи ты голову. Пришла какая-то девка, наплела с три короба, а ты и уши развесила.

- Видишь ли, Андрюша. Я может быть даже бы засомневалась в правдивости слов Настёны. Только девке, как ты её зовешь, при наличии пуза, как-то рисково тащиться к жене своего любовника. Это ж надо дойти до отчаяния, чтобы отважиться на сей подвиг.

- Да она больная на всю голову, с неё станется. Достала уже.

- То есть ты утверждаешь, что она тебя домогается, а ты бедный несчастный агнец ни при делах?

- Люба!

- Ну что, Люба?! Вопросы надо решать вовремя, дорогой. Проблемы сами собой не рассосутся. Я ж просила, если ещё раз изменишь, то хотя бы сделай, чтобы я не узнала. Скотина ты эдакая, - стукнула все же кулачком по его коленке.

- Любаша, черт! - драматично проскулил дражайший супруг. - Ну извини дурака. Ну бес попутал.

Ага. Решил каяться. Только я не поп, чтобы отпускать чьи-то грехи.

- Андрей, избавь меня, пожалуйста, от своих извинений.

- Любаша, маленькая моя, - схватил мои руки, и стал их усердно зацеловывать. - Я ж тебя люблю. Только тебя люблю.

- Ага. Трамвай куплю, - буркнула я, еле высвободив из его хватки свои конечности. - Баранов, любить, значит, не причинять боли. Ай! Кому я рассказываю?

- Любаша, ну давай я выкуплю у Насти ребенка. Возьмем себе. Ты же хочешь малыша. Я знаю. И заживем, как прежде. Клянусь, ты больше никогда её не увидишь.

- Чего?! - натурально выпучила я глаза.

Во-первых, я на секунду впечатлилась предложением. И даже где-то в глубине души обрадовалась, чуть не поддавшись на искушение. Но мне доли секунды хватило на анализ ситуации, чтобы понять она бесперспективна.

Может Настенька и продаст своего детёныша, да только почуяв золотую жилу, а вернее, дойную корову в лице Дюшика, вряд ли добровольно с неё(него) слезет. А это значит шантаж неизбежен. Город у нас небольшой, не миллионник даже. Да и Баранов не долларовый миллионер. Охраны не имеет. Не убивать же он её будет?

А потом, какая травма будет у бедного ребенка, когда неугомонная мамаша нарисуется на его горизонте, чтобы открыть великую тайну. Ещё и жертвой прикинется, что её вынудили отказаться.

Я как на эту ситуацию всю посмотрела, как прикинула. Да ну нафиг!

А вот второе шокирующее для меня открытие проскочило рефреном.

А откуда, черт возьми, Дюшик взял, что я хочу ребенка? И главное, имел наглость, делать мне такие предложения, как взять на воспитание его ребенка, нагулянного на стороне.

Какие жертвы, ё-моё! Он же детей терпеть не может. И надо же, как сориентировался, быстро переобувшись в полёте.

Каков благодетель на мою голову! Мечту осуществил, выходит.

Я, значит, воспитывай ребенка, а он по бабам шляться продолжит.

А самое поганое в том, что, кажется, он в курсе, что я бесплодна.

Откуда?

Кое-как продышавшись и проморгавшись, я пришла в себя. И разозлилась еще сильнее.

Это он меня пожалел, что ли? Типа облагодетельствовал?

- Это ты классно придумал, - мрачно заключила я.

- Думаешь? - обрадовался Андрюша.

- Знаешь, что, Баранов?! - просипела я, раздувая ноздри на подобие быка на корриде. - Иди-ка ты лесом со своим спиногрызом! Сам его воспитывай вместе с Настенькой на пару, понял?! Развод и точка! - крикнула напоследок и выскочила из салона, от души саданув дверью.

***

В Успенке мы появились вовремя. Как раз к заявленному часу, четырнадцать часов пополудни.