Но я лишь отмахнулась и сдалась на милость победителя.

10. Глава 10

«Кто ты?» — вопрошала я у отражения в зеркале ванной.

Смотрела, как по умытому лицу стекали капельки воды, слушала ускоренное сердцебиение и краснела все больше от мелькавших в голове картинок.

Картинок сегодняшней ночи. Вот Арчи с потемневшим взглядом и без того темных глаз кладет руку на мое бедро и неспешно поднимает ее все выше вместе с платьем... Вот он бережно опускает меня на диван и прокладывает дорожку из поцелуев от шеи вниз... Вот приподнимает меня, но лишь для того, чтобы снять платье. А дальше — чистые эмоции.

Эмоции настолько яркие, настолько острые, словно он прекрасно знал мое тело. Знал, как сделать мне и себе максимально приятно. Я провела рукой по бедру, затем по животу и груди, прикрыла глаза — как же так? Я будто до сих пор чувствовала его прикосновения к своей разгоряченной коже.

Несколько раз подрывалась ночью в постели и мучительно стонала про себя, вспоминая подаренные Арчи ощущения.

«А-а-а-а!» — хотелось прокричать и теперь. Как могла так поступить — лечь в постель с первым встречным? Я втянула голову в плечи и опустила ее, вцепившись пальцами в столешницу. Но хуже даже не это. Хуже другое: мне понравилось. Мне, черт возьми, очень понравилось! Господи, что со мной не так?

И Арчи. Что обо мне подумал Арчи, когда я жадно впитывала его ласки и стонала под ним как самая развязная девица с улицы красных фонарей?

Хотя какая разница? Я определенно видела его в первый и последний раз. После того как все закончилось, он невозмутимо предложил вызвать мне такси.

Его словно подменили. Вместо щедрого на ласки мужчины передо мной был хладнокровный тип с той самой хитрецой во взгляде, которую я заметила изначально. И реплики стали сухими, словно бездушными.

И все на этом. Ну, а что я хотела? Я попользовалась им, он попользовался мной. Понятно ведь, для чего люди в клуб приходят — явно не искать отношений в стиле «и жили они долго и счастливо».

А в голове тем временем только его руки, губы, горячее дыхание и темные, почти черные глаза. И жгучий стыд.

Мне казалось, стоит только выйти из дома, да что там, спальни, и при первом же взгляде на меня все поймут, что произошло, поймут, какая я беспринципная дрянь и дешевка. И няня в том числе. Пальцем, может, показывать и не станут, но осудят.

Впрочем, не больше, чем я сама.

До сегодняшнего утра и не подозревала, что можно и жалеть о сделанном, и не жалеть одновременно. Пусть и таким постыдным образом, но я убедилась, что определенно точно смогу быть не только с Олегом, что бы он ни говорил.

Короче, клин сработал. Да что там, СРАБОТАЛ. Во всяком случае так я думала до той злосчастной утренней эсэмэски.

Вышла из ванной и услышала, как пиликнул телефон на тумбочке. Схватив его, присела на кровать и принялась читать:

«Моя единственная, любимая Мила, доброе утро! Я не могу без тебя!

Безумно скучаю по твоему запаху, нежной коже и ярким любящим глазам. Жду не дождусь нашей встречи. Ты — мое солнце, моя душа, моя единственная любовь. Мой идеал. Моя богиня. Я не вижу своей жизни без тебя и готов на все, чтобы ты вернулась. Прости меня, дай нам шанс. Я докажу, что достоин твоей любви».

Я взглянула в окно — проверить, не высыпал ли снег в конце июня. Это что за резкая смена мировоззрения у Ремезова? Кто его по темечку стукнул?

Я даже головой потрясла, но его слова никак не желали укладываться в голове.

Это какой-то сверхцинизм, как по мне.

Ладно бы жаловался, что я потолстела, и он нашел худее.

Или что я фиговая хозяйка, а любовница ублажала его деликатесами и сводила с ума запахом домашней еды.