Когда вышла из ванны, супруг уже спал прямо в одежде поверх одеяла. Я впервые задумалась о его чувствах, интересно, он давно столько пьет? Или начал после своего взбалмошного поступка? Каково ему осознавать, что мимолетный пьяный порыв, совершенный назло кому-то, оставит отпечаток на всю оставшуюся жизнь? Вполне возможно, что он, выпивая очередной бокал, думает, как от меня избавиться. Но я ему такой радости не доставлю, нужно как можно быстрее изучить их законы, дабы не попасть впросак.

Перед тем как лечь спать, высушила волосы и проложила между нами гору подушек, чтобы создать видимость преграды, так мне было гораздо спокойнее, хотя от нежелательных посягательств они вряд ли помогли бы. Завернулась в одеяло и легла спать, слушая мерное дыхание лежащего неподалеку мужчины. Возможно, это и к лучшему, что он напился. Не пришлось перед сном препираться.

Все равно не понимаю, зачем он упорствует с этой комнатой? Мог бы выбрать любую в этом доме, неужели как и я, из вредности? Трудно понять человека, когда он им не является, еще труднее понять дракона, о котором совсем ничего не знаешь. А языковой барьер делает мое познание супруга практически невозможным. И все же, лежа на кровати, не могла не признать, что думаю о его теле, которое подарило мне первые в жизни плотские наслаждения.

Наутро комната опустела. Наверное, это хороший знак. Супруг, вероятно, смирился с моим присутствием. Решил махнуть рукой на мою упертость и отступить.

Пришлось надеть вчерашнее платье, но попрошайничать еще одно я не собиралась, гордость не позволяла этого сделать. Вот если бы предложили, тогда другое дело. Снова сделала прическу, наложила чудодейственный крем и отправилась на встречу с учителем.

Занятия должны были стать ежедневными, без перерыва на выходные и праздники. Меня не смущало это, скорее наоборот, я радовалась, как ребенок. Долгое время мозг спал, не отягощенный продуктивными думами, зато сейчас с утроенной силой принялся запоминать множество нужной информации.

Сегодня мы продолжили изучать язык, но все равно Григорий Семенович старался включить в эти занятия и практические сведения, которые могут мне пригодиться в реальной жизни.

— В империи существует иерархия, — начал он рассказывать основы государственности страны, в которую меня выкинуло порталом. — Император незыблем, по рождению он также дракон, как и семья Шарк. Сейчас у него нет наследников, но, учитывая продолжительность жизни любого представителя расы драконов, впереди у него много лет свободной жизни, тем более что мать императора тоже еще не вышла из детородного возраста. Правда, потомство у драконов рождается крайне редко, поэтому раса немногочисленна.

То-то, я смотрю, леди Шарк так переживает за своего единственного сына. Наверняка с радостью родила бы еще детей, но законы генетики драконьего рода упрямы.

— Чуть ниже императора стоят герцоги. Этот титул дается за исключительные заслуги перед империей на всю жизнь с возможностью наследования. У нас около десяти герцогов. Следом идет титул графа, который тоже нужно заслужить, и, поверьте, сделать это ой как непросто.

— А как заслужили его Шарки?

Надо же, сама удивилась, что мне стала интересна история семьи.

— Это еще дед лорда Клавдия получил титул на войне с темными, он отстоял очень важную приграничную крепость. Это событие сыграло решающую роль в войне. За самоотверженность его и наградили титулом, с тех пор он передается из поколения в поколение, но больше никто из Шарков ничем не отличился. Сам лорд Клавдий никогда не служил в армии, всю жизнь провел преимущественно в этой усадьбе, которая досталась его деду вместе с титулом. Сам он добавить к наследству сына ничего не смог.