Натянув поверх платья чужую шубу, я стала расхаживать по комнате.

- Теплая одежда, чтобы отогреть потеряшку, звуковой сигнал, чтобы люди на звук шли,  и то, на чем я могу ездить по сугробам, - закусила губу я, искоса видя свое отражение в зеркале. – Только быстрее! Умоляю! А то там кто-то насмерть замерзнет!

Я стянула снежное  покрывало, собирая одежду. Получился мешок. Начало положено!

- Сейчас все сделаем! – переглянулись волчица и медведь.

Через пять минут на мне появилась огромная шапка - ушанка, а в руках балалайка.

- Хорошая шапка! Добротная! Мужик один потерял, - порадовал меня Буранушка. – Я за ним, мол, шапку забери, уши отморозишь! Пол леса за ним бежал! Аж до самой деревни по сугробам. Видать, подарить мне решил. Понравился чем-то я ему! Приглянулся! Раз он ее мне бросил и тут же деру дал! Скромный такой, обратно подарок не забирал!

Я ощупала ушанку, понимая, что шапка действительно теплая и добротная.

0 Ее издали видно!  Сразу заприметишь. А балалайка, чтобы слышали, что играет кто-то! Они балалайку любят! Ну, садись на меня! Поедем спасать! – проворчал Буранушка.

Я уселась на Бурана, чувствуя, что спасать потеряшку придется уже от нас! Сидит бледная девка в ушанке на медведе, неумело тренькает на балалайке. А сзади мешок телепается.  Мне показалось, что это не самая хорошая идея, но Бурана уже понесло.

Ледяные коридоры сменяли друг друга, пока я нервничала. Я всегда нервничаю, что слишком медленно!  Тут каждая секунда на счету!

- А Метелица где? – спросила я, когда мы врезались в девственный сугроб. Ушанка чуть не слетела с меня, а я еле удержала ее.

- Вперед побежала! Она по сугробам быстро бегает! – прокряхтел Буран, прыгая в сугробе. – Сейчас все узнает, и расскажет! 

Только сейчас я поняла, для чего мне нужна балалайка!

- Бдем! – отбила я  одну ветку балалайкой.

– Трень! – отбила вторую, дернув головой вовремя в сторону.

- Видала! Видала! – послышался голос Метелицы. Она легко бежала, едва касаясь снега лапами. За ней стелился снежный хвост. – Девка  с корзиной возле гиблой ели раздевается и с кем-то разговаривает!

7. Глава шестая.  Оперуполномоченная мачеха

Глава шестая.  Оперуполномоченная мачеха

Скромная девушка плакала и ждала, когда ее позовут замуж.

Поэтому никак не собиралась отзываться на «ау!»

и два раза пряталась от вертолета.

- Буранушка быстрее! – умоляла я, гладя медвежьи бока. «Треньк!», – отбивалась от заснеженных ветвей моя «гитара для начинающих».

Быть снегурочкой в мои планы не входило. Но пришлось слегка раздвинуть планы, чтобы вошло. «А может все-таки одноглазой?», - намекали густые ветки, целясь мне в лицо. «Балалайку тебе!», - возмущалась я. И тут же выполняла обещание, стряхивая с ветвей пушистые шапки снега.

Буранушка торопился изо всех сил. Он как бы набрасывался на каждый сугроб, разбивая его своими мощными лапами. Лес был очень густой! Почти непроходимый!  Я впервые видела такие дебри,

- Ага! Щас! – сплюнула я растрепавшиеся волосы. – Я что зря семь лет оттарабанила в музыкальной школе по классу скрипки? Чтобы какая-то ветка пыталась поиграть в офтальмолога? 

- Это была хорошая попытка, - увернулась я, чувствуя, как ветка прошлась по моему лицу.

Каждая ветка пыталась проверить мое зрение и тут же сделать операцию по удалению «плохо разглядевшего ее» глазика.

- Ау! -  кричала я, слыша, как мой голос уносит метель. – Ау! Ау!

Буранушка упорным трактором расчищал дорогу, пока я высматривала несчастную потеряшку.

- А здесь медведи водятся? – спросила я у Буранушки, когда мы миновали густой ельник.