Майоровы вызвали у меня прилив симпатии  и уважения. Человек, достигший высокого положения, и не променявший жену на молоденькую любовницу, – это всегда радует. Нет, я не знала, что скрывает благопристойная внешняя картинка, но отчего-то мне эти люди не казались лжецами или снобами.

Их взрослый сын был, судя по всему, или моим ровесником или чуть младше. Высокий, спортивный блондин с красивыми скулами. Таких рисовали на советских плакатах про комсомол и олимпиады. Дочка – помладше, лет пятнадцать или немного больше. Я в подростках не разбираюсь. К тому же, некоторые современные детки красятся так, что дадут фору сорокалетним. А вот девочка Майоровых не тянула на оторву: ни следа косметики, скромное голубое платье…

Словом, если этот человек собрался бы баллотироваться на пост президента, то мог бы сфотографироваться вместе со своей семьей прямо сейчас, и у него не было бы отбоя от избирателей. Что уж там, даже я бы плюнула на свою гражданскую лень, и поплелась на участок ставить галочку.

 – Кажется, они приятные люди, – произнесла я вслух, пожимая плечами. – Не понимаю, чего волноваться.

 – Ничего я не волнуюсь! – буркнул Олег, ковыряя вилкой салат с морепродуктами.

Ну да, а аппетит пропал, видимо, из-за акклиматизации.

 – Надо вести себя естественно. Мы же на отдыхе? Ну вот. Расслабиться, а потом случайно столкнуться с ними в баре или на пляже. Займем соседние шезлонги… Кто-то же выяснил для тебя, где они будут отдыхать?

 – Ну, разумеется.

 – Вот. Пусть выяснит, чем Майоров увлекается. Например, футболом. Может, он болеет за какой-нибудь «Манчестер» или «Локомотив»…

 – Сразу видно, что ты женщина, – фыркнул Олег. – Как можно эти два слова произнести в одном предложении?

 – Вот видишь? – я с наслаждением отхлебнула клубничного мохито. – Ты уже в теме.

 – Не увлекайся! Мы же договаривались, – Олег подался вперед, словно собирался выхватить бокал у меня из рук.

 – Там ни грамма алкоголя, – отмахнулась я. – И все равно дико вкусно. Не хочешь попробовать? Как хочешь. Так вот, мы можем, к примеру, затеять громкий спор. Я буду ругать любимый клуб Майорова, а ты – защищать. И он невольно включится в разговор, а дальше – все как по маслу…

 – И кто же ты такая? – Олег прищурился. – Может, ты не бухгалтер, а промышленный шпион со стажем? Откуда такая уверенность? А идеи? Похоже на отработанные схемы.

 – Боже! Я же просто пытаюсь помочь!

 – Ладно-ладно, шучу. Сделаем, как ты предлагаешь.

 – Вот так просто?

 – Ну, может, в нашем спектакле я – подкаблучник.

Олег почти не притронулся к еде, нервно водя пальцами по ножке бокала, а вот я насладилась обедом сполна. Мой босс, может, и трапезничает каждый день в ресторанах, а вот я еще не скоро отведаю такой свежайшей семги с травами и нежным соусом из голубого сыра. А чизкейк? С ягодами, фруктами и густым, терпким шоколадным ганашем. Я ела – и таяла, обмякала в кресле, посылая благодарные взгляды официантам.

Парень, который нас обслуживал, расплылся в улыбке и принес мне к десерту кофе с пенкой и красивым узором из корицы.

 – Спасибо! – с чувством ответила я по-английски. В моем запасе было мало иностранных слов, но уж это я запомнила наверняка.

Официант заулыбался еще шире и, коротко кивнув, ретировался.

 – Если бы ты сразу сказала, что едешь сюда есть и кадрить персонал, я бы позвал кого-то другого, – недовольно пробормотал Олег, разрушая мое кофейно-десертное блаженство.

И как земля носит таких невыносимых зануд? И с чего я  решила тогда, зимой, что влюблена в него? Глупости. Это было простое минутное помешательство. Грипп, лихорадка и временная шизофрения.