А он метался и стонал, словно и в самом деле помирал.

Но денег из рук не выпускал.

Жуть!

Через полчаса, вроде, ему стало получше. И он прогнал нас, хлебнув как следует самогона и громко захрапев.

Мы с Карлом перевели дух и переглянулись.

— Ну, — произнес он. — Теперь идем кормить ужином лесорубов!

6. Глава 6. Праздник непослушания

К нашему с Карлом счастью, папаша Якобс не понял, что вместо чечевицы подавали гороховый суп. Да и бой у него отнял много сил. И, залив свою боль алкоголем, он отлично вздремнул, пока мы с Карлом продавали наш чудесный суп с горохом и копченостями.

Гороха мы не пожалели, мясо нарезали небольшими кусками, так что хватило всем. И все были сыты и довольны. Ну, и заработали мы немало, что уж.

Папаша Якобс все же унюхал копчености. Вечером спустился посмотреть, что это мы тут готовим. Но я уже отмыла котел, остатки костей уволок с собой побитый им старик. А горохового супа не осталось ни ложки.

— Чем это так пахнет? — подозрительно спрашивал Якобс, тычась во все горшки. — Как будто копченым?

— Лук немного подгорел, — соврала я. Получила, конечно, затрещину. Ай, больно!

Но денежки, наши честно заработанные денежки при нас остались!

Карл же придумал интересный тайник.

Один из камней в кладке на кухне отходил. Мы его вынули и в пространстве за ним установили небольшой горшок. В него положили наши сбережения и снова заложили камнем. А чтоб папаша Якобс не догадался, Карл замазал щели известняком.

Начало было положено!

Бой же папаши Якобса и завладение чужим кошельком имел неожиданное последствие.

На следующее утро, чуть свет, он встал и спустился вниз.

Я слышала, как он долго колупается в своем замке, запирая дверь от нас. Что ж там за сокровища такие хранятся?! А что, если пожар? Мы даже спасти ничего не сможем!

От удара старика, раскровившего ему голову, папаша Якобс обзавелся синяком на пол лица. Это придало ему грозный и зловещий вид. Но в целом, как будто, папаша Якобс чувствовал себя неплохо.

— В город поеду, — сурово сообщил он нам, делая глоток самогона из своей драгоценной бутыли — да, да, он не осилил весь первак! — Пойду к Гензелю, узнаю, сколько он возьмет с меня за поездку. А ты сходи, еще возьми мне самогона в дорогу, — он кинул Карлу пару монеток. — Да смотри, чтоб был такой же отменный, как этот! Другого я не буду покупать, так этому старому пердуну и скажи! И за ней вон приглядывай, чтоб работала хорошо!

И отправился по делам.

Карл после его ухода шумно, с облегчением, выдохнул и неожиданно кинул на пол и метлу, и ведро. Какая перемена, однако!

— И что это значит? — осторожно спросила я.

— Отец уедет надолго, — ответил довольный Карл. — За крупами, за картошкой. Как раз время подошло, а тут и деньги внезапно на голову свалились. Так что нам повезло. Никто не будет раздавать затрещин и орать.

— Надолго — это насколько? — уточнила я.

— На три дня, — ответил Карл, довольный. — Эх, если б еще дождь!.. Тогда застрянут на все пять.

— На целых пять дней? — изумилась я, чувствуя, как в груди моей загорается огонек надежды.

— Ну да. Дорога-то до города не очень. Ее размывает сильно у самого выезда у гор. Если дождь сильный, то лучше переждать пару дней, чтоб вода ушла. Не то повозку смоет и утащит в долину. А на ней, поди, груза и товаров полно будет! Эх, вот если б дождь! А уж если ливень, то неделю его не жди!

Ну, а что?

Вполне возможно. Дождь весной – дело обычное…

— Отдохнем, — мечтал Карл, — выспимся. И бить никто не будет…

— Или, наоборот, напряжемся?! — воскликнула я. — Карл, ты понимаешь, что это наш шанс заработать как следует?!