В общем я выбросила это из головы, с удовольствием попила чаю с тремя конфетами и засела работать.

В дверь позвонили примерно часа через два. Я так глубоко погрузилась в рабочий процесс, что идя открывать даже не подумала про чье-то письмо. А ведь там вполне могла быть рассерженная жена, перепутавшая квартиры и горящая желанием потаскать любовницу за волосы.

Лучше бы было так. Потому что за дверью стоял призрак прошлого, человек для меня буквально умерший и сейчас, непонятным способом воскресший. Каюсь, я даже нелепо рот приоткрыла глядя на главного помощника своего бывшего, ныне покойного, свекра.

— Юлия, здравствуйте, — улыбнулся он.

Так, словно мы только вот вчера с ним вместе поужинали и разошлись в самых что ни на есть дружеских чувствах.

— Здравствуйте, — ответила я.

А что ещё сказать? Сплошные приветы из прошлого. Сначала вот свекр умер, теперь зачем-то его ручной пёс пришёл. Поболтать? С трудом верится.

— Мне бы хотелось с вами поговорить.

К тому моменту я немного отошла от шока и ожила.

— А мне с вами нет, - отрезала я. — Проваливайте.

— Юлия, вы пожалеете, если я уйду.

Я закатила глаза — вот не верю. Я ненавидела их всех, каждого, кто имел отношение к этой семье.

— Вершинин умирая завещал мне денег?

Я не взяла бы его денег, наверное, хотя черт, соблазн был бы велик, опять же, ботинки бы купила, замок поменяла, Дианку на море свозила… Тут я мысленно отвесила себе пощёчину — нечего мечтать о чужих грязных деньгах.

— Нет.

Я хмыкнула — что и стоило доказать.

— Вот и проваливайте, Роберт, и никогда больше не возвращайтесь, я никого из вас видеть не хочу.

Дверь закрыла. Глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание. Правильно сделала, что не стала прислушиваться к своим ощущениям и Дианку в садик отвела. Хорошо, что её не было дома в этот момент.

5. Глава 5. Артур

После прошедшего шумного дня на дом упала оглушающая тишина. Утром открыл глаза — полное впечатление, что я нахожусь в склепе. Набросил на плечи одеяло и босым вышел на заснеженный балкон. Ступни обдало холодом. Закурил. На улице мельтешение - загружают в грузовики увядающие цветы, роскошные венки и прочую траурную херню. Так и думал — грустить в этом доме долго не принято. Тем более, по отцу.

И вдруг осознал - меня тут ничего не держит больше. Нет отца, который настаивал, чтобы я жил в родительском ненавистном доме. Нет больше обязательств. Наследство отца растащат и растратят, впрочем, так ему и надо. Почему я должен думать об этом?

Ноги перестали чувствовать холод, зато на снегу остались чёткие отпечатки моих ступней, это даже позабавило. Принял душ и спустился вниз. В столовой возились, накрывая завтрак. Я покосился на настенные часы — девять утра. Это не мешало Стелле цедить вино. Судя по раскрасневшимся щекам, бокал был давно не первым.

— Доброе утро, — улыбнулась она. — Чудесный день, не находишь?

— У тебя отец умер, — напомнил я.

— Вот именно! - рассмеялась она. — Мы и раньше то не притворялись, что его любим, теперь тем более можно не заморачиваться.

Не дожидаясь, когда ей нальют вина в опустевший бокал потянулась за бутылкой сама. Вылила, все что в ней было - получилась едва четверть бокала.

— Ещё вина, - отрывисто приказала она. — И хватит уже беречь папину коллекцию, тащи лучшее.

— Хорошо, — поклонился парень в форме стоявший позади него.

Я сделал глоток кофе. Горячий. Есть не хотелось, но в голове ещё немного муторно после вчерашнего алкоголя, особенно на фоне того, как старшая употребляет.

— Ты бы поела, — посоветовал я. — Иначе будешь в говно ещё до десяти.