Старуха обнаружилась на трехногом табурете возле большого котла. За её спиной на увешанной черепками и сухими ягодами коряге гордо хохлился и недобро глазел в ответ сокол.

– Здравой будь, ведунья.

– И тебе не хворать. Зачем явился, дьявол морей?

Серые подслеповатые глаза старицы уставились на пришлого выжидающе, с прищуром. Женщина сложила руки под грудью и ногу на ногу завела. Пират замер, на мгновение ему почудилось, что перед ним сейчас не старуха, а молодая красавица сидит… смоляные косы до пояса, щеки красны, губы словно роза майская.

И взгляд такой проницательный, будто в самую душу нырнула и все тайны из глубин наизнанку вывернула.

Гость тряхнул головой, изгоняя морок. Никто не знал истинный возраст пророчицы, но поговаривали, у неё за плечами уже несколько веков числилось. Отыскать её в лабиринте Мёртвых вод удавалось редким счастливчикам, и то только тем, кого она сама захотела видеть.

– Ты и так всё наперед знаешь, – ощетинился. Жутко он не любил, когда против него колдовство пряли. – Вон кости с рунами на ковре раскинуты.

Женщина довольно хихикнула. Вспорхнула с табурета, словно снова юна, и кинулась к столу. Прихватила травок молотых да распылила перед носом позднего гостя.

– Наблюдательный. Знаю, знаю, за ответами приплыл в такую даль далёкую, – запричитала, кружась перед опасным моряком в замысловатом танце.

От чадящих на полках свечей и травяных сборов у мужчины вело голову, он сжал в кулаках ткань дорожного плаща, чтобы окончательно не потеряться. А старица намеренно погружала в транс, что-то шептала на неизвестном наречии.

– То, что ищешь ты давно, спрятано под носом… Поможет увидеть дева, что юна, кровью с тобою связана случайно, но нерушимо… Колдовство снимет она, если сможет коснуться сердцем сердца…

Плохо разборчивая речь ведуньи не хотела укладываться в спутанном сознании, как пират ни старался. Следил за чудным действом, а видел иное: остров, утёс и девушку на пристани, в белоснежном платье, потом образ сменился на парящую в ночных небесах сову. Картинка смазалась, и теперь он видел себя, держащего ту же девицу на руках, а из её груди торчала золотая рукоять кинжала.

Его кинжала…

– Хватит! Ты что мне за видения шлёшь?! – Пират вскочил с лавки, забыв про свой высокий рост, и бухнулся макушкой о низкий потолок, грязно ругнулся.

А старица спокойно ответила, продолжая помахивать тлеющим пучком трав:

– Всего лишь то, зачем ты ко мне пришел. В видениях отыщешь ты ответы.

– Нет, это просто бред! Я несколько недель плыл к тебе за советом! – возмущённо шипел, потирая ушибленное место.

– Все так сначала говорят, – парировала женщина, становясь напротив. – Тебе решать, принять ли грядущую судьбу.

– Это всё?

– Да, странник. Тебе пора в путь.

Мужчина оправил плащ. Выудил на свет мешочек с дарами и бросил на пол, прошептав: «За работу». Развернулся к двери, но прежде, чем оказался на улице, в спину хлестнули слова:

– Путь к деве укажет звезда. Смотри не проворонь, когда пролетит мимо тебя.

Дверь со скрипом затворилась. Пират зашагал размашистым шагом от избы к бухте под мелодичный стрекот светлячков, он злился на ведьму, уже догадавшись, о какой деве шла речь. В голове ещё долго гудел прощальный надтреснутый шепот ведьмы:

– И помни, дьявол морей: каждый сам кузнец своей судьбы…

***

Эриника после разговора с отцом была сама не своя. Ночью сон не пришёл, и она не могла найти себе места, бродила из угла в угол по дому, благо не трогал никто. Даже дражайшая мачеха с сестрицей носа не высовывали.

Единственной, с кем Ника могла бы поделиться печалями и мыслями, была Дианна, но она приболела на днях. Беспокоить старушку лишний раз не хотелось, но Ника всё же направилась за советом к прабабушке на рассвете.