– Ну какого хера, бро, тут у меня ценные… – возмущенно начал Кай, но Гро напрыгнул на него, не давая подняться, и от души врезал пару раз по морде.

– Чертова апсара! Я вспомнил! – глухо зарычал он. – И ты мне ни словом не обмолвился! Я, на хрен, уже не знал что и думать! Не понимал, что со мной… Пошел ты! И ты тоже, Отэм!

Засранец смеет на меня же еще за что-то злиться? Совсем охренел?

– Пошел ты, Гро! – рявкнула я ему вслед, прежде чем он шарахнул дверью.

Уселась на койку своего типа мужа, терпеливо дожидаясь, пока он сходит умоет разбитую физиономию. Кай вернулся и бухнулся задницей на постель, лыбясь довольно, невзирая на треснувшие губы, и даже попытался повалить меня, обхватив за плечи. И я ему это позволила. Улеглась на спину, потому как что-то меня изрядно морально вымотала вся последняя тусня.

– Ну, мне из тебя опять все вытягивать по словечку, или ты уже сам все нормально мне расскажешь? – спросила у рыжего, что подпер ладонью щеку, поднявшись на локте, и теперь пристально пялился на меня, покручивая выбившуюся из косы прядь на виске.

– С чего начать?

– Ну с моей начинки и начинай. Что за апсара? Я вроде слышала где-то, но не вспомню.

– Апсара – это некое воплощение красоты и чувственности полубожественного происхождения, созданное дарить наслаждение во всех его проявлениях всем этого достойным. В основном богам, ну или настоящим героям. В разных культурах им приписывали также разные черты характера и способности и называли тоже по- своему. Апсары, нимфы, валькирии, феи, пери, музы.

– Оу, бессмертные шлюшки для ублажения всех желающих? – презрительно скривилась я. – Ну спасибо!

– Отэм, ну не нужно сводить к примитиву! Создания такого рода существовали для того, чтобы дарить всем прекрасные эмоции, жажду жизни, тягу к прекрасному, некоторые мотивировали на подвиги, дарили надежду на потрясающее воздаяние за геройство.

– Воздаяние в виде собственной доступности? – уточнила ехидно. – Надежду на удовлетворение всех похотливых потребностей этих самых героев?

– Агрх! – закатил Кай глаза, падая на спину рядом. – Что ты к этому прицепилась? Это всего лишь слова. То, что несли собой апсары и остальные в мир, гораздо объемнее, чем тупо ублажение всех, кто это заслужил.

– Даже боюсь представить, что же еще.

– Пробуждать чувственность, а с ней и желание жить во всех, в том числе и бессмертных существах – вот что реально бесценно в нимфах и апсарах. – Оживившись, безумный ученый подорвался с койки и начал ходить по комнате. – Вот представь: ты бог и живешь тысячу тысяч обычных жизней. Видел все, пробовал тоже. Тебе давно скучно, ничего не заводит, не интересует, ты угасаешь, постепенно перестаешь быть.

– Ага, а тут такая апсара явилась и показала сиськи – и все! – фыркнула я. – Бог спасен, у него стоит, глаз горит и жить охота.

– Как-то так.

– Кай, в этом мире что, до фига богов, чтобы всем этим шлюхам особого назначения было кем заняться?

– Ну… вообще-то, по моим сведениям, из древних божеств всех уровней в живых или же просто в нашем мире почти никого не осталось. Как и апсар с нимфами, и, вполне возможно, первое проистекает из второго. Но хватает всяких других условно бессмертных созданий, которым свойственны такие же проблемы долгожительства.

– То есть, выходит, если я не долбанусь и не озверею к полнолунию, то заняться мне есть чем твоими стараниями. Буду блуждать по свету и обеспечивать всех приунывших бессмертных стояками и желанием жить? Охрененная перспектива, чего уж. Я бы даже не постеснялась сказать – великая миссия.