— Это мы сегодня такую кассу сделали, или все твои постоянные столько чая насыпали? — улыбнулась я.

— И то, и другое, но больше один посетитель отличился. Гастролёр. Впервые вижу. Плечи… — девушка развела руки на всю ширину, — Вот такие. Глазищи прям в душу смотрят. Утонуть можно. Чашку кофе берёт. Тысячу даёт. Опять чашку кофе берёт — тысячу даёт. А сдачу не забирает.

Я задумалась. Городок у нас небольшой, но аренда... везде аренда. Пусть я не интересовалась конкретной стоимостью, но вряд ли это две-три тысячи рублей.

— А сколько он кофе выпил? — всё же вырвалось у меня.

— Сейчас шестую понесу.

В груди что-то знакомо царапнуло и тут же сжалось.

Я поправила сумку на плече и, сделала несколько шагов назад, чтобы лучше рассмотреть посетителей кафе.

Время замедлило свой ход. Вовсе остановилось. Все, кроме Дамира, размылись до неживых, тёмных пятен. Их просто не существовало, они перестали быть кем-то, когда наши глаза встретились.

Как в замедленной съёмке мужчина выпрямился. Кресло издало протяжный скрип, потонув в шуме крови в моих ушах.

Моё тело само подалось вперёд.

Шаг. Ещё один. И ещё один. Мы были как партнёры по танцам, но никто из нас не спешил брать на себя ведущую роль. Шажок от меня, шажок от него, пока нас не стали отделять друг от друга жалкие сантиметры.

Он почти совсем не изменился. Только взгляд стал грустнее и глубже. Наверное, в его арсенале на самом деле есть какие-то молодильные яблочки, потому что, встреться мы с ним сегодня, я бы снова приписала ему отношения с молоденькой девицей — я бы не подумала, что он может быть её отцом, а не её мужчиной.

— Почему ты здесь? — выдохнула, как заворожённая глядя в его грустные глаза.

— Тянет. Тянуло всё время. Очень тянет, — едва слышно прошептал он, будто этого могло быть достаточно для всего того, что мы пережили, что заставили нас пережить наши близкие люди. — Прогони меня или дай слово, что попытаешься простить…

Я не смогла ничего сказать. Не смогла ответить, потому что прощать было нечего. Раз уж я простила его дочь, получившую судимость, просидевшую полгода в инвалидном кресле, прошедшую не одну реабилитацию и протезирование раздробленной стопы, улетевшую за границу и поселившуюся с другими блогерами в одном доме пару лет назад, то как я могла не простить и его?

Нет, я не следила и не мониторила её страницы и блог. Умные ленты в соцсетях — никакие не умные. Блокируешь что-то, а оно всё равно выплывает время от времени перед глазами, то от репостов, то от рекламных записей.

Вся моя хвалёная крёстной сила и самостоятельность рухнули в одно мгновение. Я не находила ни сил, ни смелости что-то сказать, ответить и предпринять. Качнулась с пятки на носок и просто упала на его грудь, крепко зажмурившись от стеснения и собственной слабости.

…позволила себя обнять подрагивающим, но таким сильным и большим, рукам, чтобы никогда больше не расставаться и прожить долгую, счастливую жизнь именно с этим мужчиной.

2. Глава 1

Глядя на неё, невозможно не улыбаться. Я долгое время оставался в стороне, лишь иногда тенью появляясь в её жизни… Казалось бы, взрослый мужик способен сложить два и два, понять, что ей без меня лучше и спокойнее, а никак. Сидит в сердце и памяти жена любовника моей дочери и никакой работой и проблемами её оттуда не достанешь.

Я знаю, что она многого добилась. Сама. После смерти её мужа, мерзавца, которого я ненавижу, она занялась благотворительностью, закончила несколько курсов, отучилась на права, переехала, приобрела жильё, обзавелась кофе…